— Там такой ливень! — фыркнула она.

— Тогда давайте перекусим, — предложила Дэйна. — Всё-таки надо это когда-то сделать.

Она расстегнула сумку и начала распаковывать аккуратные, Ланиной работы, свёртки с едой.

На четвёртые сутки, отмахав шесть миров, мы прилетели на Соктаву.

Впечатлений мне, кажется, уже хватит на всю жизнь.

Эх, если бы не эта чёртова Шантара!

По мере приближения к родному миру Гирзел становился всё мрачнее и мрачнее. Он почти не разговаривал, целиком погрузившись в себя. Море отчаяния, переполнившее его глаза, с каждой минутой штормило всё сильнее.

Мы изо всех сил старались подбадривать его, но разве это могло решить проблему.

Вот наконец вдали появился замок Мадо.

Гирзела уже натурально лихорадило.

Лететь оставалось минуты две-три, как он вдруг вскочил, спрыгнул со спины Дэйны, обернулся и устремился в родную обитель.

Не выдержал.

Хочет узнать новости.

А есть ли они, эти новости? И если есть, то какие?

Дэйнария тоже ускорилась и припустила за ним что было мочи.

На посадку они зашли почти одновременно. Только белая, понятное дело, не могла перекинуться прямо в полёте — ведь ей нужно было сначала ссадить пассажиров.

А вот Гирзел коснулся земли уже двумя ногами и сразу ринулся ко входу в замок.

Джита также не стала задерживаться — первой стремглав сбежала по крылу и тоже скрылась в замке.

Ледбеттер вспомнил о сумках. Похватал их все. Я хотела помочь, но он отказался наотрез.

Так и спустились — я налегке, а Штурмовик нагруженный как ишак. Ну не драться же мне с ним за эти сумки.