— Полина… Поля… — и с этими словами без сознания повалилась лицом на гриву коня.

Когда он вернулся домой, Катя, увидев Полину, всплеснула руками:

— Кто ж ее так?!

— Не помнит она ничего, — сказал Юрий. И добавил: — Бричкина убили.

Катя лишь кивнула удовлетворенно, пока что было не до разговоров. Она нагрела воды, промыла девочке рану, смазала какой-то мазью, сделала перевязку. Девочка все еще была в бесчувствии.

Они уложили ее в кровать, и лишь после этого Катя наконец спросила:

— Бричкина, говоришь, грохнули? Слава богу! И кто ж это его?

Рассказ Юрия она выслушала спокойно, в трудные минуты она умела держать себя в руках.

Дослушав, чуть усмехнулась:

— Выходит, добрались. Что поделаешь, надо быть готовым ко всему. — С этими словами она пошла в погреб и вернулась оттуда с разобранным карабином и двумя наганами — в свое время Юрий поотнимал это добро у каких-то здешних лесных бандюг. Собирая карабин, вздохнула: — Значит, Тайный Суд все-таки существует…

Тут девочка зашевелилась на кровати и открыла глаза.

— Так кто ж тебя так? — спросила Катя.

Теперь уже девочка была способна говорить.

— Не знаю, — прошептала она. — Я только шорох сзади услышала… Обернуться не успела… Больше ничего не помню.

Катя кивнула:

— Да, знакомый почерк: свидетелей они не убирают, Катехизис не велит. — Потом снова повернулась к девочке: — А где живешь — вспомнила?

Полина чуть было не сказала, но вдруг прикусила губу: почему-то не хотела говорить.

— Ну и ладно, — ласково улыбнулся Юрий, — не хочешь говорить — не надо. Ну а из каких ты будешь?

Девочка так и лежала с прикушенной губой. Потом собралась и проговорила жалостливым голосом:

— Дяденька, а можно я говорить не буду?