— Вынести во двор и положить с проломанной головой: мало ли кто мог тюкнуть.

— А если со второго этажа увидят, как мы его выносим? Там у окна всегда любознательная одна старушенция сидит, она такого не пропустит.

Федька посмотрел на него с недоумением. В живых он, что ли, вправду, собирается этого бандюгу оставлять? Да еще с заряженным наганом в кармане! Так уж лучше самому на себя удавку надеть.

— А надо, — объяснил Бежевый, — действовать так, чтобы не оставалось ни намека на нашу причастность. Ни даже тени такого намека! Надо уметь выстраивать цепь. Цепь, в которой неуязвимо каждое звено. В данном-то случае, — он кивнул на распластанного Клешню, — цепочка самая простенькая, звеньев всего в пять, ну в шесть. Но иногда звеньев бывает и множество…

Вот когда впервые будущий Викентий-второй и услышал про эту самую цепь, которую выстраивает опытный палач Тайного Суда.

Но тогда он был всего лишь Федькой-Федулой, поэтому не понял, в сущности, ничего. Нет, одно, впрочем, все-таки понял: Клешне долго на свете все равно не жить, и это принесло ему некоторое облегчение.

— Давай-ка выстроим цепочку вместе, — предложил Викентий. — Как думаешь — мой однорукий друг кому-нибудь рассказал о визите ко мне?

— Нет, не рассказал, — ответил Федька с уверенностью. — Если б кому-нибудь из фартовых рассказал — пришлось бы делиться барышом.

— Вот и я так думаю, — кивнул Бежевый. — Прекрасно! Стало быть, с этой стороны мы неуязвимы. Значит, первое звено в нашей цепи вполне крепкое. Пойдем дальше. Предположим, очнется он через десять — пятнадцать минут живой и здоровый перед моей дверью. Сунет руку в карман — там деньги и револьвер. Что он станет делать?

— Ясное дело, — хмыкнул Федька, — ухлопать вас решит.

— Безусловно! Однако решить — это еще не значит сделать. Через дверь-то он вряд ли станет палить, так?

Федька посмотрел — дверь у этого Бежевого была железная.

— Ну, так… — согласился он.

— Поджидать, когда я выйду, — дело долгое, согласен?

— Согласен…

— Ну — и? Пойдет он, как думаешь, закладывать меня в ГПУ?

Федька решился:

— Это бывший-то беляк, да еще с револьвером в кармане? Так ему там и дадут слово сказать!

— Верно мыслишь, — согласился Бежевый. — Но есть и еще один аргумент. Если он все же решит донести, то навсегда потеряет меня в качестве дойной коровы. Выходит, сразу по целым двум причинам он на такую глупость ни за что не пойдет. Так что и с этой стороны опасаться нам нечего. Значит, единственное, что ему остается, — это когда-нибудь еще раз меня подловить и с наганом войти в квартиру. Но сегодня у него это едва ли выйдет. Стало быть, он вынужден будет какое-то время терпеть, поджидать удобного случая… Ладно, теперь пойдем дальше. Представь себе: вместе с револьвером он находит в кармане немалые деньги и понимает, что это имеющееся у него время можно провести с пользой для себя. Ну-ка, что он, по-твоему, выберет?

— Думать нечего — деньги пропить, — сказал Федька.