И невозмутимо сел за стол, поправив пиджак, давая понять, что разговор окончен.
Но женщины такие женщины. Они слышат то, что хотят и выворачивают это все наизнанку. В голове Алисы с фразы про мужчину пронеслась мгновенная параллель: «ущербный мужик», потому что не достойна, ибо только такой ей светит. В общем, сама придумала – сама нашла раздуть без того возникшее пламя.
- Значит, я только ущербным гожусь, да?! – зарычала, трясясь от ярости. Елисей оторвал взор от экрана, уставившись на нее, как на дуру.
- Что, прости Господи, творится в твоей сумасшедшей, перевернутой с ног на голову, блондинистой голове? – возмутился в ответ.
- Ничего не творится! Это ты творишься – козел безрогий, который девушками манипулирует! – заорала Ежова, окончательно растеряв всякий контроль над ситуацией и собой, ткнув в ошарашенного Канарейкина пальцем. – Водишься с одной, спишь с другими, играешь с третьей в шоу!
- Да ты сама предложила! – возмутился Лиса, но его никто уже не слушал.
- Бабник! Гуляка! Шлюхан! – сыпались обвинения в сторону постепенно заводящегося Канарейкина. Он поднялся со своего места, глухо зарычав, рявкнув:
- Да у меня вообще-то были отношения!
- Знаю я твои отношения! – огрызнулась Алиса, поджимая губы. – То тут с одной. То там с другой!
- Всяко лучше, чем пять лет с амебным мамкиным подъюбником Игорясиком! – отбрил в ответ Лиса, попав точно в болевую точку. Алиса вздрогнула. Немного поутихла и опустила взгляд, сжимая рот.
- Ты ничего об этом не знаешь, - тихо отозвалась, но Елисея уже было не остановить. Его буквально понесло на волне ярости и раздражения, запущенной самой Ежовой.
- О, правда. Что я могу понимать в заведомо обреченных отношениях с маменькиным сынком! – взорвался Елисей, яростно опалив ее зеленым взором. – Скажешь не так? Не ушла бы от него, стала бы как одна из тысяч других баб. Пекла бы тортики пятерым деткам и унылое кусала губу, раз в год получая порцию миссионерского секса за минуту!
Алиса втянула носом воздух, душа подступившие слезы к глазам и моргнула, процедив сквозь зубы:
- Что поделать, если любила одного идиота, который совершенно глухой и слепой. И пыталась забыть, а не шлялась черте где, меняя баб, как перчатки! – она резко развернулась, выбегая из кабинета, чувствуя, как готова разреветься от обиды и собственной глупости. Еще бы признание ему в лицо проорала, было бы совсем печально. Особенно, если учесть, что он ее даже никак не рассматривает в этой роли.
Глава 11 - Сначала бей – потом спрашивай
Успела добежать до цеха приготовления пищи через очередную открывшуюся автоматически дверь, напугав персонал. Народ, слышавший скандал даже через толстые стены, замер, пугливо косясь то на Алису, схватившую поднос с недавно приготовленными кексами, которые должны были раздать к чаю гостям в качестве подарка. Затем покосились на проход, едва там появился взбешенный до крайности Елисей, прорычавший:
- Мы не закончили!
- Закончили, - парировала Алиса, отворачиваясь и бросая на стол мытый редис. – Я ущербная, ты молодец. Гордитесь, Елисей Павлович, у вас отлично получается унижать и смешивать с грязью людей!
- Еще даже не начинал, - прошипел в ответ Канарейкин, когда сотрудники расступились. Гоша открыл было рот, но ему сунули туда мытый редис, дабы помалкивал и не накалял обстановку еще больше.
Алиса гордо молчала, надеясь, что Лисе надоест стоять и он сам уйдет успокаиваться в свой кабинет, тем более, уже начался рабочий день, а заказы от официантов начали один за другим сыпаться на мини-планшеты девушки. Она достала его, принявшись рассылать по сотрудникам, чем вывела из себя Елисея окончательно, приготовившегося к запоздалому бою.