- Нет, - выдохнул Елисей, скрипя от боли зубами и тяжело дыша, хватаясь здоровой рукой за руку Антона. Он сжал ее с такой силой, что младший Канарейкин невольно дернулся. – Не бросай трубку… Это, пиздец, как больно. Мне надо тебя слышать.
Зачем, сам не знал. Наверное, так ему было легче. Елисей слышал ее тихие всхлипы и голос Марка на том конце. Тасманов уговаривал его девушку успокоиться, а сама Алиса явно пыталась взять себя в руки. Чуть крепче сжимая пальцы, он встретился взглядом с Татошкой и пытался дышать ровнее, чтобы хоть немного унять боль. В подвале уже собирались работники, кто-то кричал и звал помощь, но ему было все равно. Пока он ощущал руку брата, слышал голос Алисы и шум автомобилей на дороге, в которой они с Марком явно мчались в ресторан.
«Забегаловка у Хроменко отстой. Вся такая утопичная и скучная, где люди снова сами по себе. И он опять звал меня на работу – я популярна»
- Прям «фу, отстоище»?
«Никакого сравнения с дворцом. Прикинь самомнение, думает киберкафе лучше нашего ресторана» - нервно хохотнул Марк, поддерживаемый Алисой.
- Неудачник, - отозвался Лиса, прикрывая на секунду глаза и оглянувшись на младшего брата, ощущая его поддержку. Антон не отпускал руки, стоял рядом, крепче сжимая пальцы и не давая потерять сознание.
- Куда ему до нас, - улыбнулся Татошка. – А с тобой вообще не сравниться. Ты ж победитель по жизни. Весь в отца.
- Мы все в отца. Но я красивее, я же на маму похож. Правда Алис? - попытался пошутить Елисей, скрипя зубами и дернувшись от очередного приступа боли.
«Естественно, мой Лис самый лучший и гениальный»
Интонация чуть дрогнула, потому что девушка старалась сдержать слезы и только тихонько всхлипывала, немного заговариваясь. Елисей заметил отца, оказавшегося совсем близко к сыновьям. Павел Канарейкин громко рявкнул, приказав быстро разойтись и не мешать, поворачиваясь к сыновьям, держащимся за руки.
- Плакало мое наследство – отдавать некому будет, - выдохнул Лиса, с трудом глотая. Все тело было одним единым источником боли. Он даже не хотел думать о том, как сильно пострадал из-за сдавливания, ощущая, как немеет вся правая часть от плеча до ноги.
- Шутник, - процедил его отец, обеспокоенно оглядывая сына. – Спасатели через десять минут будут. На больничный сядешь, как миленький. Надолго запру в палате с мягкими стенами, чтоб пораниться не вздумал.
- Слышала Алис? Он мне угрожает, - хрипло закашлялся от смеха Елисей, морщась от боли в ребрах.
От присутствия родителя стало чуточку легче, хотя он понимал, что это лишь психологический эффект. Однако прикосновение его ладони к своей щеке, стоило Павлу привычно немного потянуть ее, точно в детстве, отвлекли его и не дали погрузиться в небытие.
- Кажется, на приеме мэра готовить будешь ты, - невольно хохотнул Лиса.
«О, меня до плиты допустит великий мастер? Как насчет киш со шпинатом и апельсиново-кокосовый тарт? Он по вкусу, как чизкейк. У меня есть отличная идея рецепта»
Лиса улыбнулся уже балансируя на грани реальности и обморока. Вокруг все расплывалось, снова крики и шум. Прибывшие спасатели вместе с медиками бежали по коридорам. Или может ему уже чудились шаги. Канарейкин даже на секунду подумал, что умирает. Только тоннеля все никак не предвиделось, и свет в конце чего-то не горел. Только голос Алисы, прорывающийся сквозь всеобщий гам и шум, успокаивающий его окончательно.
«…а это мы оставим на десерт. Только пообещай мне, что мы не превратим ресторан в киберкафе, как у Хроменко. Никаких 5D столов и 6G связи, убивающей мозг человечества…»
- Пока жив, не дам в эту хрень свой ресторан переделать! Вон уже, взяли роботов на работу! – рычал рядом Канарейкин-старший рядом с ним.
- Пап, ты иногда такой динозавр, - вздохнул Татошка и обеспокоенно оглянулся на врачей, решающих как лучше доставать Елисея, дабы максимально не навредить ему.