Я чувствую себя так ужасно, словно собираюсь не к врачу, а на собственную казнь.

— В следующий раз будешь внимательней. Следи за тем, что тебе в напиток мешают!

— Я вообще ничего не помню и не понимаю! Как я должна была следить, если я работала? Официанткой, в элитном заведении. Я ведь не пью! Вообще. Тут другое…

— Ну не знаю, — с безразличием пожала плечами подруга.

— Мне так не хочется это делать, — всхлипнула я, положив ладошку на живот.

— Ну какой тебе ребенок сейчас? Еле выживаешь. К тому же на тебе мать больная! Не вытянешь.

— Но…

— Ребенок — это очень серьезно. Я бы с тобой сходила, поддержала, но я сейчас к косметологу опаздываю, у Светки запись на год вперёд, прям ажиотаж какой-то! Боюсь опоздать или она не дай бог другую девочку возьмет! Но я тебе отвечаю, губки она делает офигенные, закачаешься! — захлёбываясь от восторга пищит подруга.

Но я слушаю Кристину через слово.

— Вот тебе какие губы нравятся? Не могу никак с формой определиться. Полночи не спала, вот проблема!

Мне бы её проблемы.

— Ну ладно, зайчик, я побежала! Как-нибудь в другой раз тебя поддержу.

Кристина посылает мне воздушный поцелуй и машет рукой, убегая.

— Что? — я моргнула.

Серьёзно?

Как-нибудь в другой раз?

Неужели она говорит о страшной процедуре, как о каком-то обычном походе в магазин!

Как бы я хотела, чтобы всего этого не было вообще!

Но оставить малыша я не могу.

По причине того, что я даже не знаю, кто его отец и с кем я провела ту безумную ночь в клубе для богатых личностей месяц назад, в котором работала официанткой.