Кадзуто кивнул, и Сугуха от всего сердца улыбнулась. При мысли, что они снова будут заниматься кендо вместе, ее охватило такое счастье, что слезы выступили на глазах.

– Слушай… братик… я…

Сугуха, хоть и не понимала, почему к Кадзуто вернулся интерес к кендо, была очень счастлива, и ей захотелось, чтобы он узнал о ее новом увлечении. Впрочем, она тут же передумала и проглотила слова, готовые уже сорваться у нее с языка.

– Хм?

– Эээ, нет, думаю, это пока что пусть будет секретом.

– Что за дела!

Высушив волосы, они вернулись в дом через заднюю дверь. Их мать Мидори всегда уходила на работу рано утром, так что Сугуха и Кадзуто готовили завтрак по очереди.

– Я в душ. Братик, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Аа… сегодня я… я собираюсь в больницу…

– …

Едва Сугуха услышала этот тихий ответ, ее бодрое настроение внезапно куда-то испарилось.

– Понятно, хочешь навестить ее.

– А… просто это единственное, что я сейчас могу.

Речь шла о девушке, которая была ему дороже всех в том мире, – это Сугуха услышала от него самого месяц назад. Тогда Сугуха была в комнате Кадзуто; они сидели рядышком, и Кадзуто, баюкая в руках чашку кофе, рассказывал все в подробностях. Та, прежняя Сугуха ни за что бы не поверила, что можно влюбиться в виртуальном мире. Но сейчас она более-менее понимала. Кроме того – всякий раз, когда Кадзуто начинал говорить о ней, на глаза его наворачивались слезы.

Кадзуто рассказал, что они были вместе до самого конца. Они просто обязаны были вернуться в реальный мир тоже вместе. Но сознание Кадзуто пробудилось, а она по-прежнему спала. Ничего не произошло – а может, как раз что-то произошло, только об этом никто не знал. С того дня всякий раз, когда у него была возможность, Кадзуто отправлялся в больницу навещать ту девушку; он ездил туда каждые три дня.

Сугуха в своем воображении прекрасно видела эту картину. Кадзуто сидит перед этой спящей девушкой, держит ее за руку, совсем как Сугуха держала его, неустанно зовет ее. Когда она представляла себе это, какое-то неописуемое чувство всплывало внутри ее сердца. Ее грудь стягивало, каждый вздох отдавался болью. Она крепко сжимала себя руками и сидела прямо – прямо там, где была.

Ей хотелось, чтобы Кадзуто улыбался. С тех пор, как он вернулся из того мира, он стал куда более открытым, чем раньше. Он стал больше общаться с Сугухой. Он даже стал мягче и не капризничал. Они как будто вернулись в детство. Потому-то она и поняла, насколько та девушка дорога ее брату, едва увидела его слезы. И с того времени она начала убеждать сама себя.

…Но я, я уже поняла…

Когда Кадзуто закрыл глаза, вспоминая ее, в сердце у Сугухи защемило, как если бы она отчаянно пыталась скрыть совсем другое чувство.

Глядя, как Кадзуто налил молока в стакан на столе и затем выпил его, Сугуха безмолвно прошептала самой себе: