Это была молодая женщина, облачённая в поварской китель без единого пятнышка и цилиндрический колпак поверх коротких волос. Если точнее, её можно было описать как "очень молодую".

Сидевшая на стуле и точившая кухонный нож девушка поднялась и окинула взглядом Ронье и остальных. Коротко поклонившись Асуне, она сказала:

"Асуна-сама, я оставила его завёрнутым в печи, чтобы не остыло. Салат и хлеб тоже готовы."

"Спасибо, Хана, прости, что я опоздала."

Извинившись, Асуна подошла к большой разогретой печи встроенной в дальнюю стену кухни. Это кухонное приспособление, в котором огонь разводили под плотно закрывающимся коробом, сделанном из камня и кирпича, и позволявшим равномерно разогревать содержимое, называлось "тэнпи" на языке Мира Людей, и чтобы как-то отличать его от "тэнпи", означавшего свет Солуса, чаще его называли "обун" на Общеупотребительном Священном Языке.2

Конечно, "салат" и "хлеб" тоже были общеупотребительными священными словами, так что на этот раз Тейза не полезла за блокнотом.

Надев толстые кожаные рукавицы, Асуна открыла дверцу печи и вытянула наружу большую накрытую крышкой ёмкость. От посудины исходил аромат сыра.

Говоря о том, что представляла из себя эта ёмкость, то это был обычный неглубокий горшок, используемый для запекания нескольких ингредиентов, завернутых в тесто, но вот то, что этот горшок использовали для готовки в печи, было весьма необычным. В основном, печь использовалась для выпекания хлеба. С выражением радостного возбуждения на лице, Асуна передвинула эллиптическую ёмкость на рабочий стол и осторожно убрала крышку.

"Ух ты, чт… что это... такое...?"

Той, кто громко вслух удивилась, была Тейза. Ронье тоже вопросительно наклонила голову.

И тогда из горшка показалось что-то, края немного обожжены, белое и тонкое, словно кусок бумаги....

"Ху-ху, это — «запекание в бумаге»."

Когда Асуна гордо это провозгласила, Ронье и Тейза, издав вопросительное "Эээ..?", широко открыли глаза.

"Что, бумага, прям бумага-бумага? Белая конопляная бумага......?"

Вице-премьер-мечник с улыбкой кивнула на этот недоверчивый вопрос:

"Я достала немного бумаги, обожжённой во время процесса сушки в мануфактуре Собора и испытала её."

"Но если её запекать в печи, бумага ведь быстро сгорит, разве нет?"

"Сгорела бы, будь это обычная бумага. Я не пробовала с пергаментом, уж слишком он дорог, чтобы в готовке использовать. Но вот белая конопляная бумага, получившая высокую Долговечность, как и ожидалось, достойно выполнила свои обязанности."

Сказав так, Асуна кончиками пальцев вытащила свёрток из белой бумаги. Он издавал сухой хрустящий звук, но не рассыпался. Несмотря на воздействие высокой температуры раскалённой печи, похоже, Жизнь бумаги не снизилась.

Снимая кожаные рукавицы, Асуна продолжала: