Попадало немного, надо признаться. Во-первых, стекло, на расстоянии вытянутой руки. Оно мне сразу не понравилось хотя бы потому, что сильно напоминало вольер в виварии. И тут в подтверждении моих мыслей, по стеклу прошла рябь защитного заклинания. Еще заметила тёмный потолок, кусок стены со светильником в виде кристального цветка и часть стола.

Негусто. Еще и до слуха донеслись звуки, ни разу не поднимавшие настроения. Кто-то неподалеку едва слышно постанывал. Вот совсем становится не по себе. Последнее, что я помнила – мужское общежитие, и Гор, который постучал в дверь вместо меня. Потом ослепляющая вспышка, а дальше я очнулась здесь. Что-то в последнее время я слишком часто стала отключаться. Не хорошо... Вздохнула.

Что-то мешается на лице и горле. Я провела пальцами по шее и мигом забыла все, чему учили. Подскочила, лихорадочно ощупывая металлический ошейник. Гладкий металл, никаких узоров или чего-то подобного и никаких следов замка. А лицо прикрывала полупрозрачная тряпочка. Не раздумывая сдёрнула её.

– Алиса?!

Я дернулась от знакомого голоса, звучавшего так тихо и сломлено. Оглянулась, столкнулась взглядом с тонкой и ужасно бледной подругой, чьи волосы расплескались по плечам золотой волной. Такой цвет волос может быть только у…

– Мила?! – выдохнула в тихом ужасе, понимая, что влипла во что-то крайне нехорошее. Говорю же - не хорошо. Из горла вырвался сип, как будто меня усердно душили, но верёвка оказалась с гнильцой, лопнув в самый ответственный момент.

Да она же привидение напоминает. Только глаза еще хоть как-то выдавали жизненную силу. Яркий зеленый цвет, но и он странно потускнел.

Странной насмешкой смотрелся ее наряд: пышные штаны – шаровары, полупрозрачная туника с глубоким декольте, малахитового цвета. Как и дорогая нитка изумрудов, обвивавшая гладкий ошейник, который светился тусклым красным светом. Такая же нитка изумрудов была вплетена в её локоны. А её лицо прикрывала такая же тряпочка, которую я только что сдёрнула с себя.

– Где мы? – прошептала, придвигаясь ближе к стеклу и, отмечая на себе подобный наряд.

Теперь я видела, что очнулась в просторном вольере. В таком же сидела и Мила. А когда я огляделась, то в груди что-то сдавило: Полехин лежал, распятый железными обручами на импровизированном хирургическом столе, и был оплетён сетью светящихся, пульсирующих энергетических нитей. По всему обнаженному телу парня были гематомы и мелкие, скальпелевые надрезы. Так вот кто постанывает и это вовсе не запах железа…

- Я не знаю, - вздохнув, прошептала Мила. – Увы, на променады нас местная хозяйка не выводила. Предпочитает, так сказать, камерные рандеву.

- Ты хочешь сказать, она… - я в ужасе уставилась на Милу, но так и не произнесла этих слов.

- Нет! – почти вскричала она. – Она не трогает нас физически, только магию тянет…

- Нас? – и я осмотрела ещё раз помещение и заметила на противоположной стороне ещё один вольер и, ещё одну девушку. Выглядела она ещё хуже, чем Мила. Если моя подруга напоминала привидение, то эта девушка скорее скелет обтянутый кожей. И в этой одежде её почти не было видно.

- Мил, как давно ты здесь? – спросила подругу, а сама не могла отвести взгляд от девушки, если можно так назвать скелет. Черты её лица, точнее то что было когда-то лицом, кого-то мне напоминали. Вот только кого?

- Если судить по количеству приходов хозяйки, то я здесь дней пять, - прошептала Мила мне в ответ. - А так, тут не понятно. Она берет слишком много энергии, почти опустошает резерв, поэтому трудно сказать, сколько проходит времени…

- Что с Полехином?

- Хозяйка вымещает на мне свою злость, - с трудом прохрипел парень, повернув голову в мою сторону и даже улыбнулся. Живой. Слава первородному, живой! – У неё с каким-то мужиком не клеится, вот она на мне и отрывается.

- Давно? – проглотив комок слёз, прошептала я.

- Давно не ладится или… - он судорожно вздохнул и продолжил: - давно отрывается?