— Я действительно не хочу думать о нашей невинной маленькой дочке, когда-либо занимающейся сексом. Я вижу, насколько безумным становится Лука, когда кто-нибудь говорит, что Марселле десять лет и что, возможно, пришло время подыскать ей хорошую пару.

— Как будто кто-то может быть достаточно хорош для Марси в глазах Луки. Мне жаль бедного идиота, которому придется на ней жениться.

Маттео ухмыльнулся, как акула.

— У нас с Лукой будет долгий разговор с ним.

Я пробормотала.

— Но дело не только в этом. Что насчет браков по договоренности, окровавленных простыней, вырезания невесты из платья и всего такого?

— Что насчет того, чтобы попытаться пережить первые десять лет, прежде чем беспокоиться о подростковом возрасте, браке и кровавых простынях?

Я фыркнула. Маттео притянул меня ближе и поцеловал.

— Не все браки по договоренности плохи.

— Лука и Ария исключение.

— Я говорил о нас, — сказал Маттео.

Я открыла глаза в притворном шоке. Он зарычал и перекатился на меня.

— Все всегда говорили, что мне нужно научить тебя хорошим манерам, где я ошибся?

Он уткнулся носом в мою шею, отвлекая внимание.

— Не та женщина, — прошептала я и втянула воздух, когда он лизнул особенно чувствительное место на моем горле.

— Как раз та женщина, которая мне нужна, — проворчал он, но его блуждающие руки отвлекли меня от ответа.

Мы заснули в объятиях друг друга, но однажды ночью я проснулась и не смогла заснуть. Я осторожно высвободилась из объятий Маттео и на цыпочках вышла в детскую. Особняк был достаточно большим, чтобы у каждого ребенка была своя комната, а у каждого малыша своя детская.

Я надеялась, что Изабелла была там, а не в спальне Арии и Луки с ними. Я открыла дверь и застыла от открывшегося передо мной зрелища. Маленький ночник отбрасывал в комнату желтоватый свет. Лука спал в кресле, а Ария свернулась калачиком на нем. Изабелла крепко спала в своей кроватке, но я предположила, что она не давала им спать большую часть ночи, если они приняли решение лечь спать в детской. В последние дни она была немного суетлива, но я надеялась, что сегодня она успокоится.

Я сделала шаг внутрь, и глаза Луки распахнулись, напряжение разлилось по его телу, его рука защитно обняла мою спящую сестру. Потом его взгляд остановился на мне, и он расслабился. Он зевнул и взглянул на часы. Было четыре часа утра.

Он поднялся с Арией на руках, прижимая ее к груди, и медленно подошел ко мне.