— Мне не хватит силы на портал, ты не умеешь, а вы? — Мики закричала. — Ата Катриона? 

— Если я построю портал, то выгорю как маг, — раздался голос позади нас, а сестра начала отправлять в мятежников чистый огонь, уже не придумывая ему боевые формы. 

— Смотри, слева пытается прорваться! — закричала Катриона, а Мики, даже не повернув головы, тут же сожгла того мятежника, что пытался подобраться к Катрионе. 

— Что вы вообще здесь забыли, ата Катриона? — прорычала Микаэла. — Сидели бы в убежище.

— Я отправилась за сыном. Его артефакты связи молчат. В родовое убежище он не явился. Я ослушалась короля и пришла за ним! Потому что Карик умер и Эдвор теперь наследник, мы не можем потерять и его, — запальчиво проговорила Катриона таким тоном, словно испытывала от произнесенного больше радости, нежели горя. Я, конечно, знала, что Эдвор был любимчиком, но чтобы настолько… 

— Ох, не переживайте, — усмехнулась сестра, — он не пропадет. Его приютили в Восходном королевстве. 

— О чем ты? — ахнула я, стараясь взять себя в руки. Только не это, но стена перед нами дрогнула. Мики рыкнула и сожгла сразу троих. А мятежников, кажется, наконец-то стало меньше.

— Уж прости, милая, но муж твой сейчас с Арабеллой, и ему до тебя нет никакого дела, — жёстко проговорила сестра, а я почувствовала, как взбеленился огонь внутри меня. Всю беременность я не ощущала этого ужасного чувства, словно меня прожигают ядом изнутри, и вот опять… лишь одна мысли об Арабелле и Эдворе – и нет и следа от моего мнимого контроля.

— Мики…

Но сестра словно не видела, что со мной происходит:

— А ата Катриона теперь может хоть загнуться от радости… Эй… Милли! 

А я уже не ведала, что творю. Стало нестерпимо больно там, где находился мой магический резерв. Тот яд, что каждый раз меня прожигал, словно в этот раз добрался до внутреннего огня и оголил мой источник. А потом из меня словно вынули душу. Я рухнула на землю, отпуская ладонь сестры, упираясь руками в холодную землю и пытаясь привести дыхание в норму, а вокруг нас взревело пламя, сквозь которое ничего не было видно. 

Я слышала лишь крики сестры и ее просьбы взять себя в руки, а я… я перестала ощущать себя реальной. Я словно сама стала огнем. Жидким, свободным и безумно опасным, а потом я ощутила боль Мики и, кажется, только тогда поняла, что мой огонь окончательно вышел из-под контроля, а сестра впервые в жизни не смогла его усмирить. 

Я глубоко вдохнула. Про себя произнесла имя дочери, а затем открыла глаза и тут же захлебнулась в немом крике. Меня обнимала обессиленная Мики, а вокруг нас была выжженная земля, деревья в саду кренились и грозили вот-вот завалиться, а вместо мятежников были лишь горстки пепла, много-много горсток пепла. Я с ужасом перевела взгляд в ту сторону, где должна была стоять Катриона, и тогда закричала уже во весь голос. И там! И там тоже была лишь горстка пепла… 

— Милли, — прохрипела сестра, а я зажала рот руками, давясь собственным криком. Я не только убила свою дочь и королеву, о Матушка Мигрис, я почти убила свою сестру.

— Родная… 

Из Микаэлы уходила жизнь, магии она своей уже лишилась… совсем. И во всем этом виновата была лишь я.

— Помнишь маленький замок, что нам построил отец? 

— Да, Мики, да.

— Там, под детской кроваткой… — Микаэла тяжело вздохнула и прикрыла глаза секунд на двадцать, а затем заговорила вновь: — Спрятана коробка с книгами, забери их, — каждое произнесенное слово давалось ей с трудом и отнимало у нее силы. Жизненные силы. — А в наволочке голубой подушки лежит большой красный камень, тебе нужно лишь крепко его сжать в ладони.