Внезапная смена интонации заставила Антона снова повернуться и посмотреть на сокамерника.

До этого момента он не рассматривал собеседника, а сейчас, приглядевшись внимательнее, невольно скривил губы: полноватый мужчина, начинающий лысеть, с тоскливо-жалобным выражением лица и глазами побитой собаки, готовой и дальше сносить побои ради несчастной кости. «Он уже труп, такой же, как Молчун», — вдруг подумал Антон, и снова накатило отчаяние.

Он не хотел умирать. И мобилизовав все внутренние силы, наконец взял себя в руки. Нет, он не такой, как эта размазня. Он сильнее!

— Воды нет, терпи, — холодно произнёс Антон, забыв о том, что несколько минут назад был точно таким же, как Леонид.

— И руки болят, — простонал тот.

Антон вздохнул. У него тоже запястья болели, но он терпел. Ощущение, что рядом находится кто-то более слабый, внезапно вызвало приступ безосновательной гордости за себя. Даже страх ушёл на задний план. Антон оказался сильнее своего товарища по несчастью. И это взбодрило, придало сил. Подсознательно парень понимал, что ничего в общем-то не изменилось, но ощущал он теперь себя совсем иначе. И в глубине души был благодарен новому пленнику за его слабость.

Потом сквозь туман усталости в мозг Антона пробилась мысль, заставившая его улыбнуться.

— Можно попытаться ослабить верёвки, — сказал он. — Давай, иди сюда, посмотрим, что удастся сделать.

Леонид хотел повернуться, но тут же испуганно проговорил:

— Меня ноги не слушаются!

— Пройдёт, — успокаивающе заверил Антон. — Это после отравы. У меня тоже так было. Руки должны быть в порядке, попробуй меня развязать.

Он подсел ближе, и мужчина некоторое время пытался распутать узел у него на запястьях. Леонид возился с верёвкой так долго, что Антон начал терять терпение.

— Неужели так трудно?!

— Не получается! Пальцы не слушаются, — жалко пробормотал второй пленник. Он пыхтел от усердия, но результатов почти не было.

— Ладно! — не выдержал Антон. — Давай я попробую.

Он нащупал узел на верёвке Леонида и начал его растягивать. В какой-то момент показалось, что у него получилось, верёвка поддалась, но в следующую секунду её словно «заклинило». За какой бы конец он ни тянул, узел не поддавался.

— Расслабь руки, — велел Антон. — Не напрягайся, а то верёвка натянулась, я не могу распустить узел.

— Я не напрягаюсь!

Антон пытался развязать товарища по несчастью ещё какое-то время, пока от перенапряжения не заныли пальцы.

— Да чтоб тебя! — в сердцах выругался он и бессильно привалился к стене.