Глава 3. Хозяйка леса

Кристина без сил рухнула на землю и зарылась пальцами в прохладную лесную почву и влажный мох. Сердце бешено колотилось, отдаваясь резкой пульсирующей болью в боку; ноги горели огнем, саднящие ступни невыносимо гудели. Кое-как она перевернулась на спину; дрожащей рукой прикоснулась к щеке, ощупала глубокие царапины; запустила пальцы в спутанные волосы — и тихо охнула, жмурясь и морща нос. Плечи затряслись, и из груди вырвался нервный смешок, наполненный почти злорадным ликованием: ушла! Если в мире и существовали какие-то высшие силы, то они явно были от неё без ума.

Над головой между кронами деревьев показалась яркая звёздочка — такая близкая, что до неё, казалось, можно было дотянуться руками. Недолго думая, Кристина тут же проверила это предположение, но звёздочка лишь кокетливо подмигнула и юркнула за проплывающее мимо облако. Девушка помрачнела и со вздохом опустила руку. К чему это ребячество? Сейчас ей стоило бы подумать совсем о другом — например о том, где она и как вообще здесь очутилась. Правда, сказать было гораздо проще, чем сделать: она опомнилась только когда уже со всех ног неслась через лес, и теперь память вместо цельной картины подсовывала лишь смутные образы и разрозненные, ничего не значащие обрывки воспоминаний.

Первым, что она увидела, когда открыла глаза, был огромный костёр. Высокое пламя уходило в небо. Вокруг в странных позах замерли какие-то люди. Был там и ещё кто-то — невысокий, наверное ребенок или подросток — но его Кристина разглядеть не успела — интересно, почему?

«Точно!», — ударила она по земле кулаком.

Сомнений быть не могло. Наверняка в мире немало высоких и почти болезненно худых людей; вполне возможно, что у некоторых из них янтарные глаза, а, может быть, есть и такие оригиналы, которые ходят с двумя парами зрачков. Но голос! После стольких лет она бы ни за что не перепутала ни этот бархатистый голос, ни эту порой раздражающую манеру держаться, с которой даже самая изысканная вежливость напоминала изощренное издевательство.

— Дай только до дома добраться, я тебе устрою «добрый вечер»… — проворчала Кристина, переворачиваясь на бок и подбирая колени к животу. — Разнесу твою халабуду…

Шутка, если подумать, была вполне в его духе: даже их знакомство началось с похожей выходки. Сам он, разумеется, утверждал, что тогда всё случилось само собой, но в эту версию Кристина никогда до конца не верила: слишком непредсказуемым был характер её странного знакомого.

Постепенно в голове складывалась более-менее полная картина. Вот она вернулась в родной город и заглянула в заброшенный особняк, чтобы навестить старого друга. Вот она уже сидит в своем кресле с тёплой чашкой имбирного чая; Дух, как всегда, стоит у окна и, заложив руки за спину, разглядывает городские огни за тёмной полосой парка. О чем они говорили? Кажется, она как раз рассказывала, что отцу уже стало лучше, хотя мама ещё не может выйти на работу; а сам Дух поделился, что наконец-то решил некий «весьма любопытный парадокс». Тогда это не вызвало у Кристины никаких подозрений: в конце концов, Дух постоянно возился с какими-то запредельными вещами, разобраться в которых, как подозревала Кристина, не мог даже он сам.

«Мне удалось нащупать решение, — так он, кажется, сказал. — Желаете взглянуть?"

«Да, давай», — легкомысленно ответила она.

Перед глазами пронеслось воспоминание, и последняя деталь заняла свое место. От осознания того, что произошло с ней в тот вечер, Кристина сжалась в комок.

Дух напал на нее.

Нет, само собой, это совсем не было похоже на обычное нападение: он не размахивал руками, не угрожал ножом или пистолетом. Всё случилось мгновенно: вот она пьёт свой чай, а уже в следующую секунду она оказалась в настоящем аду. Вот только в нём не было ни огня, ни чертей, ни дьявола: только бесконечная непроглядная темнота, плотная и липкая, как грязь, забивающаяся в нос, в рот, в уши, пропитывающая собой всё тело. Ни ощущений, ни мыслей, ни времени: ничего, кроме чудовищной боли, будто само пространство пыталось разорвать на части каждую клеточку. И судя по тому, в какие лохмотья превратилась её одежда, это место было вполне реальным.

Кристину затрясло мелкой дрожью: то ли от холода, то ли от переполнявшей её обиды; в глазах предательски защипало.

Теперь о том, чтобы вернуться в особняк — и уж тем более о том, чтобы всерьез бороться с Духом — не могло быть и речи. Оставалось только одно: исчезнуть. Выйти на шоссе, добраться до города и бежать куда глаза глядят, поселиться хоть в Антарктиде, лишь бы подальше от него. Но как объяснить маме и папе, что им тоже придется уехать?

Мысль о родителях напомнила Кристине, что в мире существуют и другие люди.

«Мне показалось, или на них были доспехи?» — Девушка изо всех сил напрягала память, пытаясь вытащить оттуда хоть какие-то детали.

Она очнулась в окружении каких-то людей, увидела ехидную физиономию своего знакомого, испугалась до полусмерти, куда-то побежала, упала и кубарем скатилась вниз…

«Реконструкторы, наверное», — осторожно предположила Кристина. Они с мамой пару раз ходили на выступление реконструкторов и ролевиков, и выглядели те очень похоже.