— Ну-ка… — Клайс встал между ними. — Ты сам сделал выбор. И сам ответил за него. Нечего быть идиотом.

— Отдавай ручку! — прохрипел Алдыбей.

— Ручку? — удивился Пол. — С какой стати?

— Отдавай! Я честно выполнил!

— Честно? А сколько раз ты прокукарекал? Вроде мы договаривались, что три, а ты — сколько?

Полтора?

— Отдай! — Алдыбей бешено сверкал глазами, но наброситься не решался.

— Остынь, — сказала ему Грета. — Мы все слышали уговор.

— Но сторож!..

— Нечего было слезать! — Клайс издевался уже в открытую, улыбаясь с откровенным цинизмом. — А слез, так надо было ногой по яйцам!.. А ты — дяденька, отпустите!.. Дяденька, простите!..

— Алдыбей — цурка! — подхватил подъехавший Бонга, чистенький и свежий, как всегда по утрам. — Цурка косоглазая!

— Сам ты цурка! — закричал на него Алдыбей. — Цурка Бонга!

— Маменькина цурка!..

— Хватит, — приказала Грета. — Бонга, вечно тебя приходится ждать! Пойдемте! Пол, ты идешь?

Алдыбей, оттолкнув Бонгу локтем, быстрым шагом обогнал их, всклокоченный и злой.

— Ой-ей-ей! — вслед ему загнусавил Бонга.

— Может, макнем толстяка в сугроб, — предложил Клайс.

— Мы опаздываем, — сообщил Пол, глянув на часы. — Может, пробежимся? А, Грета?

— Побежали, — согласилась она.

Бонга в два счета обогнал их на зимней резине, и, не удержавшись, впаял ногой Алдыбею по заднице, проезжая мимо.