- А вдруг? Откуда ты знаешь? - он до неприличия нетерпелив. Уже отодвигает в сторону полоску моих трусиков и ощупывает пальцами перевозбудившиеся половые губы с внутренней стороны.

- Знаю... ну и... дундук... же ты... - шумно дышу я, к концу фразы переходя на стон.

- Тогда это легко поправимо... Я уже вот-вот, малышка... - прижимается пахом к моему бедру и я не выдерживаю и, плотно сжав пальцы, прохожусь ладонью по его окаменевшему члену сверху вниз.

- Как-нибудь в другой раз, Адем...

- Что в другой раз? - он резко отрывается от моей груди и в глазах такая бесконечная мольба.

- Детей в другой раз... Не хочу так сразу...

- А я уж подумал, что опять на диван, - смеётся он и, ловко подсунув мне руки под ягодицы, стаскивает трусы и кидает подальше, на кресло. - Прости, любимая, я взорвусь, если не войду в тебя прямо сейчас... - почти стонет он и одним движением руки приспускает штаны. Совсем немного, до того уровня, когда высвобождается наружу его огромное мужское достоинство.

Адем сам себе противоречит. Вместо того, чтобы сразу войти внутрь, медлит, потирая влажной, скользкой головкой мои, раздвинувшиеся по сторонам складки. Каждый раз, когда касается клитора, я всхлипываю от непередаваемого, улётного ощущения.

- Адем... Адем... - кажется, я сама сейчас... Раньше него...

Хватаюсь за напрягшиеся ягодицы любимого и толкаю на себя.

Адем замирает на пару секунд и, обхватив двумя пальцами основание пениса, оттягивает его вниз. Сдерживает подступающий оргазм и в следующее мгновение нажимает на мой, подрагивающий вход и легко проскальзывает внутрь.

Зарываюсь в его растрёпанные, слегка влажные волосы и толкаю таз вперёд, Замираю на долю секунды в самом конце и снова... Снова... Пока очередной глубокий толчок не взрывает мои глубины невероятными и бурными пульсациями.

Адем обмякает и тыкается носом мне в ключицу.

- Ты чего?

- Я тоже всё, малышка... - выдыхает он между тяжёлыми выдохами и перекатывается на спину.

- Опять в меня?

- Прости, любимая... Не смог остановиться. - Он притягивает мою голову к себе на грудь и бесконечное количество раз целует в лоб. - Прости... Наверное я подсознательно... Потому что я умираю, как хочу поскорее нашего с тобой малыша.

В другой раз я возмутилась бы, обвинила бы его в шовинизме, эгоизме... Да во всех смертных грехах обвинила бы. Но сейчас... Я так непередаваемо счастлива и полна любовью к этому невозможному во всех отношениях мужчине, что просто улыбаюсь, целую его в грудь и, удивляясь сама себе, тихо шепчу:

- Согласна... Пусть будет так, как Бог пошлёт, любимый.