Когда мы вошли в номер, я глубоко вздохнула и отпустила руку Кирилла. Он оглянулся, но я покачала головой. Я должна была сделать это сама, в какой-то степени. Марк сидел на диване в углу. На столе перед ним лежали два пакета чипсов, в углу стоял маленький телевизор, а рядом с ним – мини холодильник. Когда он нас увидел, он отсалютовала нам банкой с пивом.

– Они здесь?

Я вздрогнула от тона их матери. Когда никто не ответил, она вышла из-за угла. Ее рука была поднята, чтобы поправить серьгу. Когда ее взгляд остановился на мне, ее рука медленно опустилась. Она выпрямилась и скрестила руки на груди, высоко подняв голову и расправив плечи.

На мгновение я потерял дар речи. Она была прекрасна. У нее было тело модели, высокое и стройное, с длинными ногами. На ней была белая деловая юбка, поверх которой был надет бледно-розовый кашемировый свитер. Над ее шее висело ожерелье из белых бриллиантов. Они сочетались с бриллиантами в ее ушах. Даже ее бледно-розовые туфли на высоких каблуках мерцали от бриллиантов на ремешках.

У нее были золотистые светлые волосы, они лежали высоко в свободном пучке, пряди свободно спадали, а ясные голубые глаза придавали ей вид богини.

Её губы сложились в усмешку, пока она не спеша изучала меня.

Она жестом указала в мою сторону, – Это дочь Анны?

Марк подавил смех и отхлебнул пиво из банки.

Кирилл нахмурился, но ответил, – Да, мама. Это Ева.

В дверь кто-то позвонил, и Марк вскочил на ноги. Он пронесся по комнате, чтобы открыть дверь.

В номер зашел Григорий Ершов, одетый в темно-синий костюм.

– Что он здесь делает? – Кирилл обратился к матери.

Глаза Марка расширились. Его улыбка стала шире, и он поспешил вернуться на свое место. На этот раз он взял пакет с чипсами и начал их есть.

Их мать скорчила гримасу, но пронеслась мимо нас. Она прислонила руку к груди Ершова, и его губы прикоснулись к ее щеке. Она слабо улыбнулась Кириллу, – Я подумала, что это уместно. В конце концов, он ее настоящий отец, а ты знаешь о нас двоих. Сегодня мы можем одним выстрелом убить двух зайцев. Согласен?

И тут раздался еще один стук в дверь. Их мать нахмурилась, подойдя к ней и заглянув в глазок, – Кто бы это мог быть – о боже! – она обернулась с паническим выражением лица и она прорычала Кириллу, – Это ты их позвал?

– Ты про что? – спросил он в недоумении.

Ершов покачал головой. Он издал низкий баритональный смешок, – Это я их позвал, мне показалось уместным позвонить ей. В конце концов, она настоящая мать моей дочери.

– Гриша, – огрызнулась она на него, – Сейчас совсем не вовремя быть таким любезным.

Он поднял плечо и выгнул бровь, и устроился на краю дивана, – Впусти их. Они все равно узнают, и лучше бы это случилось сейчас. Они не смогут потом сердиться на нас за сокрытие информации.

– Мама, что происходит… – слова затихли на полуслове у Кирилла, когда она открыла дверь и вошел его отец, а за ним моя мать.