В дверь постучали.

— Всё в порядке, — громко ответила Эмри.

— Как ты мог? — спросила она гораздо тише. — Как ты вообще додумался до такого? Ты правда готов был подвергнуть опасности жизнь нашей дочери, чтобы спасти жизнь себе? Я не верю в это, это не может быть правдой.

Она уронила лицо в ладони. Эс непонятно ухмыльнулся.

— С ней всё будет хорошо, Эмри. А вот с тобой — не уверен. Наша дочь увидит, как меня расстреляют, — как ты будешь с этим жить? Кем ты будешь для неё после этого?

— А, я поняла, — сказала она холодно, вновь подняв на него глаза, — ты шантажируешь меня дочерью. Но как ты можешь? Как я могла быть настолько слепой и связать свою жизнь с таким человеком, как ты?

— Я не устаю задавать себе тот же вопрос. Так скажи мне, Эмри, если я не прав, почему же ты не попыталась меня спасти? Я даю тебе последний шанс. Хотя не обещаю, что поверю. Зачем ты изменяла мне, если даже не думала меня отсюда вытащить?

Эмри слегка пришла в себя от пережитого потрясения. Она поняла: что бы она теперь ни сказала, он всё равно её не услышит. Но она попыталась.

— Во-первых, Эс, ты убил человека. Во-вторых, этот человек оказался главой сектора и единственным близким Гения. В-третьих, ты сам испортил с Гением отношения, и я даже не хочу знать, как именно. О вашем конфликте знали все. Как думаешь, что я должна была ему сказать, чтоб он выпустил тебя? Что я должна была ему предложить? Может, мне надо было сказать ему, что ты мой муж, вот бы он этому обрадовался, правда? И сразу выпустил бы, ты так себе это представляешь? Может, надо было сказать, что Анна — твоя дочь? Я боюсь, ужасно боюсь, что из этого выйдет, но я решилась уже и на это, поскольку других способов тебе помочь у меня просто нет. А ты только обвиняешь меня и ничего больше.

— Чего ты боишься, Эмри? Что он не сделает этого ради тебя? Не смеши меня, ты ведь просто хочешь от меня избавиться.

— Да ты не знаешь его, Эс. Ты и понятия не имеешь, что он за человек, — возразила она зло и отчаянно.

Она несколько раз пыталась начать новую фразу, но язык её совершенно не слушался, ей как будто не хватало воздуха и она задыхалась на первом же слоге.

Она вновь закрыла лицо руками, слегка качнулась назад вместе со стулом, после чего резко вернулась в прежнее положение.

— Да мне плевать на твою жизнь, вот что. Катись ты ко всем чертям. Я не желаю иметь ничего общего с шантажистом и убийцей. Я боюсь за жизнь Анны, я боюсь за свою жизнь, в конце концов. А ты… ты больше для меня не существуешь. Это ты жалок, Эс, ты подставил свою дочь, которую ты не видел последние шесть лет. Это я вырастила наших детей, Эс, а ты не имеешь к ним никакого отношения. Они ничего не значат для тебя, и ты пользуешься тем, что причиняешь мне боль, манипулируя с их помощью. Ты не мог найти более больного места. Но ты знаешь…

Она встала со стула и, кажется, даже не заметила, что он опрокинулся.

— Нет такой лжи, которая со временем не раскроется. Вот и Анна когда-нибудь простит меня, узнав правду. И даже если не узнает, это не важно. Моя совесть будет перед ней чиста.

— Да нет у тебя никакой совести, Эмри. А если она всё же есть, ты поможешь мне, несмотря на всё, что мы друг другу сказали.

Эмри окончательно перестала себя контролировать.

— Ты не смеешь ставить мне условия, — практически закричала она, — и ты не смеешь оскорблять меня! Я готова была на всё, чтобы вытащить тебя отсюда, а тут ты оказался по своей вине. Исключительно по своей. Я бы никогда не согласилась на убийство, ни в каких интересах, ни при каких условиях, слышишь, Эс? А ты согласился. Всё это втайне от меня. И ты ещё смеешь мне что-то говорить? Ты сам изменял мне с девочкой, которая едва ли старше нашей дочери. Чем ты оправдаешь это, Эс, я даже боюсь подумать. Как ты не отвратителен себе, я не могу этого понять. Ты единственный человек, которому я никогда не лгала, и ты обвиняешь меня во лжи? Ты единственный человек, которого я любила, и ты сказал мне такие ужасные слова? Да, Эс, ты всё правильно услышал, всё это в прошлом. Ты больше никто для меня. Я и глазом не моргну, когда тебя расстреляют. Я не буду вспоминать тебя и скучать по тебе. Ты этого не заслужил. Прощай, Эс.

Оказавшись за дверью, она попыталась зарыдать, но слёз не было. Ей казалось, что закрыв эту дверь, она навсегда закрыла что-то такое в себе, что ей сложно было назвать одним словом. Она не предала его, но она чувствовала себя предательницей, она не обманула его, но чувствовала себя обманщицей. Она как будто перестала быть человеком, настолько тяжёлым оказалось для неё это потрясение.