— Я рассказал.

— Да уж, помню. «Брел, брел, и случайно забрел». Наоборот, это ты врешь и что-то скрываешь.

— Хозяйке базы нужны рекомендательные записи? Понимаю, иначе гостя выгонят вон.

Нет, вовсе не спокоен одинокий воин. Он разочарован, едва ли не в отчаянии. Он ведь надеялся — на удачу, на опыт, на помощь своей подруги.

— Да! Я здесь хозяйка! — гневно взвивается она. — И нечего хихикать!

— Мы вспоминаем о твоей матери, не отвлекайся. Чтобы объяснить ее нелогичное поведение, приходится предположить, что эта база вовсе не принадлежала твоему отцу, как ты меня уверяешь. Вероятно, жена гипа боялась совсем другого — что укромное местечко занято настоящим хозяином, и решилась воспользоваться им лишь от безвыходности, желая любым способом спасти дочь. Я прав или нет?

Под куполом — молчание. Очевидно, жгучие вопросы внезапно кончились. Девочка стоит, опустив голову, и сосредоточенно разглядывает свои руки — будто вытек воздух, который только что распирал ее щеки и грудь.

— В чем дело? — обрывает паузу Свободный Охотник. — Ты слушала меня или нет?

— Я… — вымучивает дочь гипа.

— Что?

— Я думаю, мама любила его, но он погиб, и ей было тяжело… из-за памяти о нем…

— Ты думаешь, она не прилетала сюда из-за воспоминаний о своем муже? — глухо уточняет Свободный Охотник. Голос его на мгновение слабеет. — О своем муже и твоем отце? — голос его ломает странная тоска.

Девочка неудержимо краснеет.

— Нет, с моим отцом у нее… как бы выразиться… ну, ничего хорошего у них не было, потому что она никогда не говорила о нем хорошо. И плохо тоже не говорила, и вообще, редко о нем вспоминала. У мамы был друг, о котором отец не знал, а тут в санатории они встречались. Понял? Еще до меня. До войны.

Уже совершенно пунцовая.

— Откуда тебе это известно?

— Она личные записи с собой носила, никому не показывала, а я однажды подсмотрела, когда маленькая была. Только потом сообразила, что к чему. Я даже видела лицо этого человека. Его убили. Мама иногда плакала, из-за него плакала…

— Значит, владелец санатория был другом твоей матери? — Свободный Охотник, оказывается, уже не хмурится и не скучает, вовсе нет, он берет Хозяюшку в руки, весело притягивает ее к себе. — Ну, наконец хоть в чем-то ясность настала!

— Я не знаю, кто из них был владельцем. Может быть все-таки моя мама купила эту базу? Когда-нибудь очень давно…

Он близко-близко: целует ее в лоб, смотрит ей в глаза.