Меня трясет. Этот сделал что-то со мной, а сестра тупит.

– Настя, – опять рычу. – Что происходит? Вызови гребаную полицию.

– Сонь, ты меня убьешь. Только прежде, чем это сделаешь, помни, что я мать твоего племянника.

Она что, издевается? Меня тут чуть не убили, а она мне такое заявляет!

Плохо, что стационарного телефона нет. Так бы вызвала полицию.

– Говори.

– Это, наверное, Костя – папа Егорки.

– Отлично, тем более звони в полицию. Будем алименты выбивать, – пытаюсь подняться, но поясницу вновь простреливает.

Падаю на кровать. Пытаюсь совладать с собой. К жуткой боли и страху присоединяется гнев.

– У него папа в полиции работает. Мы не выбьем алименты, – говорит она грустно. – Тем более, я ему денег должна, а теперь карточки нет с материнскими.

Я недоуменно смотрю на нее, пытаясь уложить в голове эту информацию. То есть моя сестра залетела от сына начальника полиции. Одолжила у него денег, или что там. Он не платит алименты, хотя ребенок маленький, его имя даже не вписано в графу отцовства.

А главное, она все это время знала, что он так близко! Я в шоке.

И не отбери я у нее карточку, в жизни бы не узнали.

– И за что ты ему денег должна?

– Я его машину сломала, а она очень дорогая.

Я вновь откидываюсь на подушку.

– Насть, ты дура. Сын он начальника полиции или нет. Но он отец ребенка. Почему ты нам не сказала с папой?

– Сонь, ну ты и так работаешь, а так стала бы еще больше нервничать. А так я отдаю ему детские, и все нормально. Он нас не трогает. А ты забрала карточку, и вот.

– Настя! Завтра же идешь и подаешь на него в суд. Он – отец, и должен платить.

– Сонь, так нельзя. Он угрожал, сказал, что позволяет мне отдавать эти деньги детские, а тебя и папу трогать никто не будет.