Посмеявшись, мы некоторое время просто наслаждались тишиной и обществом друг друга. Нам не мешали, за что я был крайне благодарен хозяйке пиццерии.

Посидев еще некоторое время, мы попросили счет, и, оставив щедрые чаевые, двинулись к машине. Вечерняя Москва, несмотря на мартовский ветер и прохладную погоду, кипела жизнью, а мы с Катей будто наблюдали за ней со стороны.

Пока мы, не торопясь, ехали в направлении Катиного дома, ее рука, покоившаяся на моей, отгоняла все плохие мысли, внося в душу успокоение и покой. Все так, как и должно быть.

– До скорой встречи, – жадный, прощальный поцелуй Кати мне запомнился надолго. «Может не стоило отказываться от воскресенья?» – с долей сожаления подумал я.

– Спасибо за сегодня, – сказал я. – Постараюсь, чтобы неделя пролетела поскорее, погружусь в работу.

– Да ты и так там, – засмеялась она.

Проводив ее, я сел обратно в машину и откинул голову, прикрыв глаза. Это был хороший вечер. Решив никуда не заезжать, завел двигатель и поехал домой.

Приткнувшись на свое обычное место во дворе, я собрался идти домой, когда увидел, что возле входа, подъезд стоит какой-то мужик. Я медленно пошел в его направлении.

– Святослав? Святослав Светлов? – услышал я немного усталый голос, когда почти сравнялся с ним.

– Это я, – ровно ответил я, разглядывая мужика лет сорока с кругами под глазами и стараясь не выдать своего волнения. Кому я понадобился. Неужели?..

– Степан Добрый, – представился он. – Отец Лены.

– Приятно познакомиться, – выдавил я из себя. Что ему надо-то?

– Вы с Леной ведь поссорились, не так ли? – спросил он. Было видно, что он немного не в своей тарелке, вдобавок, от него пахло алкоголем.

– Эээ… – я даже и не знал, что сказать. – Одним утром, вы уж меня простите, она увидела в моей комнате игровую капсулу, психанула, и убежала. И с тех пор – ни ответа, ни привета.

– Она постоянно плачет, и находится в жуткой депрессии из-за вашего расставания, – пожаловался он, доставая руки из карманов. Они тряслись. – Мне стыдно, я воспитан по-другому, но… Может, ты с ней поговоришь? Или вы помиритесь, сделаешь первый шаг?

А меня будто обухом по голове ударили, и я не знал, что и сказать.

– Ее истерика была на ровном месте, – вздохнул я. – У меня нет желания писать ей. Точнее, я пытался, но…

– Пожалуйста, я очень тебя прошу, – настойчиво попросил он.

– Извините, но это исключено, – сказал я. – Я ведь все равно не смогу быть с ней после подобного инцидента. А вот отец ей нужен…

– Что ты имеешь в виду? – спросил он немножко резко.