Пожилой мужчина сохранил почти детское любопытство, всегда интересовался необычными делами и старался узнавать что-то новое. Андрей, правда, не всегда находил объяснение происшедшему, но Василий Степанович, так звали медика, обычно выдвигал более-менее приемлемую версию, подбадривая Ворона.

Андрей же военным звонить не собирался: случись у них что-то необычное, они бы уже давно позвонили сами. В давнем, но не самом приятном деле об убийстве трех военнослужащих, Андрею пришлось изрядно попотеть. Маньяка взяли, об этом деле напоминал небольшой шрамик от пули, на плече. Так что, будь что «горячее», он был уверен, что ему бы сообщили.

– А возгорание в пиццерии тебе не кажется подозрительным? – Андрей намеревался загнать Виталия в тупик.

– Да та же дрянь, если уж грудину прожгло, то и там загорелось, – отмахнулся он рукой.

– А те таинственные клиенты, парень с девушкой, которые, по словам всех свидетелей, после этого пропали? – продолжал расспросы капитан.

– У официантки вычли из зарплаты стоимость их заказа, а так как таскаться по допросам ей не с руки, то она молчит, – сказал Виталий. – Владелец, та еще паскуда, пытался на нее повесить и возмещение ущерба от возгорания, я, честно, еле удержался, чтобы не съездить ему по мордасам прямо на месте.

– Думаю, ребята сняли приезжую телку. Одета была как шалава, чему тут удивляться? – озвучил свою версию Виталий. – А парень небось сутенер какой, может он сам их и того. О! Точно, он сам их и грохнул. Наркота и проституция, рука руку моет.

– Отпечатков точно нет? – еще раз спросил Андрей.

– Страх отключает мозги, – отмахнулся Виталий. – Все перемыли и выдраили, чтобы следов не было. Девчонку там совсем затравили.

– Ты с ней разговаривал о том, что следует найти другую работу? – поинтересовался Андрей.

– Это не имело отношения к делу, так что она ушла на работу, которую любит и ценит, и так далее, по списку, – чуть ли не сплюнул Трубин.

– Фоторобот они хоть потрудились сделать? – Андрей постарался не выдать своего бешенства. Камеры, которые должны были быть на парковке и снаружи, не работали. Висели просто ради отмазки. Кому-то дали на лапу, вот и все дела. Се ля ви.

– Только на девчонку, да и то, там только фигуру запомнили, лицо никого не интересует, – усмехнулся Виталий. – Парень – замухрышка без особых примет, темные волосы, обычная одежда, лицо славянского типа. Ребята, кстати, не горели желанием общаться, у всех дела. Цельной картины заполучить не удалось.

– А из домов что-нибудь увидели? Местные конфликты? – Андрей задал вопрос, и, подозвав официантку, взял себе еще бокал.

– Да вот, ездил с родителями этих дебилоидов поговорить, – вздохнул Виталий. – Несчастные люди. И так дети были неудачные, а теперь еще и погибли. Местный типа авторитетишка, с погонялом Пижон, божился, что никаких конфликтов у убитых не было. Или он не знает. Он по-тихому все свои делишки обставляет, меру знает.

– Поэтому еще на свободе, – кивнул Андрей. – Некоторый баланс иногда необходим.

– Вроде видели резко стартовавшую машину, похожую на «Мерседес» или «БМВ». У них такие тяжелые корпуса, – сказал Виталий. – И все.

– Ясно, – сказал Ворон. – Теперь к делу.

Тут его голос приобрел металлические нотки.

– Завтра поедешь в пиццерию, дожмешь девушку, пускай составляет нормальный фоторобот, заказ-то она у них приняла, должна запомнить. Владельца – к ногтю. Без разговоров. Парней тоже прижмешь. Насчет машины – распечатай фото нескольких моделей, поспрашивай – размер машины, приметные знаки. У «мерса» значок сразу на капоте, вдруг вспомнят чего. Строителей потряси как следует, ищи зацепки и все остальное. Иногда мусор не выкидывают сразу, тоже поройся.