И мы лежали, обнявшись, и горячий воздух, пропитанный запахом цветов и горькой травы, так похожей на полынь, щекотал мои ноздри. Но куда лучше, роднее всего был запах мамы, напоминавший мне о доме и о привычной, счастливой моей жизни.

Мама же все никак не могла успокоиться, целовала меня в глаза, лоб. Затем отстранилась, заглядывая мне в лицо. Счастливое ее выражение сменилось тревогой, даже ужасом.

– Мири, кровь! – прошептала мама. – Ты вся в крови!

– Нет же! Мама, это не кровь, а…

Не успела договорить, потому что, словно опомнившись от радостного дурмана нашей встречи, она заметила Ронана.

– Драко-он!..

Разжала объятья, поднимаясь. Ронан не разделил с нами гостеприимство горячих скал и сомнительную мягкость травы. Он стоял неподалеку, отряхивая одежду от пыли. Я хотела сказать маме, что это вовсе не кровь, а ягоды, и да, Ронан – дракон! – но не успела. Мама моментально встала между нами. Тоненькая, со светлыми волосами до пояса, в белом платье – в цвет горя на Эирианне – она походила на расстроенную девчушку. Но я-то знала, насколько обманчиво это впечатление!

Кажется, и Ронан сейчас узнает…

Прежде, чем крикнула: «Мама, нет!», его снесло магической волной, протащило по камням высокогорного плато и чуть не размозжило о скалу.

– Мама, он ни в чем не виноват! – завопила я.

Ронан все-таки успел перекинуться и приложился об скалу уже в обличии дракона. Об ту самую, с которой лучшие летуны острова Сорас отправлялись покорять голубое небо Мира Летающих Островов! И тут же огромный, ощетинившийся хищник отлепился от серого камня и направился в нашу сторону.

– Ронан, нет! Это ведь моя мама!.. Мама, прекрати сейчас же! – закричала я так, что чуть не сорвала голос.

Тут оглянулась, потому что заметила приближающуюся фигуру. И папа тоже здесь!.. Идет к нам от домика для летунов, а лицо у него такое… Страшное у него лицо!

– Ну конечно же, драко-он! – удовлетворенно протянул папа.

В черной мантии, с мрачным выражением на бесконечно усталом лице, он походил на ворона, птицу богини смерти Морриган, предрекающую исключительно беды и несчастья.

Причем Ронану Маккормаку.

Таким папу я видела лишь однажды. Когда он вернулся с войны, на которой погибло слишком много его друзей.

– Пап, ма-ам! Ронан ни в чем не виноват!

Я кинулась было к дракону, но мама меня поймала, обхватила за плечи, прижала к себе, словно не хотела, чтобы я увидела то, что сейчас произойдет.

– Не надо, Мири! – сказала мне. – Они сами разберутся!