— Простите? — она опустила руку и вопросительно посмотрела на него.

— Я уверен, что он приходил проводить корабль. Возможно, он стоит там до сих пор, но отсюда вы не сможете его увидеть, — разумеется, Хадсон знал, что Эштон Мак-Кеггерс выбрался из своего чердачного мира над Сити-Холлом, чтобы проследить, как судно — и Берри — отчалит из Нью-Йорка, так же как знал он и то, что Кэтрин Герральд и Минкс Каттер смотрели на это со своего балкона.

— Да, — ответила девушка тихо. — Он, наверное, приходил. Просто я… хотела посмотреть.

— Послушайте, — сказал Грейтхауз и его суровый взгляд опустился на нее тяжело, как дубинка. — Я сказал Мармадьюку, что присмотрю за вами, так что…

— Вы совершенно не обязаны это…

— Нет, обязан, — сказал он с нажимом. И этого было достаточно, чтобы заставить ее замолчать. — Если вы настояли на поездке, несмотря на мои предостережения и увещевания Марми, вы, по крайней мере, должны слушаться меня, — он сделал паузу на несколько секунд, чтобы позволить ей все осознать, и, похоже, она осознала, потому что глаза ее стали огромными, и девушка вся обратилась в слух.

— Когда мы достигнем Плимута, — продолжил он. — Вы не отойдете от меня ни на шаг. Первое, что мы сделаем, это проверим доки и найдем, куда прибыла «Странница». Будем надеяться, что все же прибыла, — он не стал говорить ей все то, что услышал в Чарльз-Тауне об этом судне и о том, что только чудо все еще держит вместе его шаткие доски.

— А до тех пор, — он не знал, что еще сказать, потому что она должна была провести все это время внизу с другими пассажирами, которые могли позволить себе только такое сырое и мрачное пристанище на эти семьдесят шесть дней. И хотя пока что команда работала исправно, подчинялась каждому приказу капитана, и все на корабле было ладно, через несколько недель в открытом море ситуация могла сильно измениться. Хадсон был жителем большой земли, но он прошел не одно морское путешествие, чтобы знать наверняка: команда может позволять себе всякое… если не укротить ее вовремя железной рукой, потому что в противном случае остерегаться стоит даже козами коровам.

— Да? — подтолкнула Берри.

Хадсон увидел, как город сжался до размеров гравировки на карманных часах.

— Черт, — буркнул он, потому что у него был только один способ исполнить просьбу Марми, как следует.

— Это комментарий или пункт назначения? — спросила девушка.

Грейтхауз испустил тяжелый вздох, прежде чем снова посмотреть на нее.

— Я хочу, чтобы вы заняли мою каюту. Там тесно, но, по крайней мере, воздух там свежее, а дверь запирается изнутри.

— Абсолютно исключено. Я заплатила за то, что получу.

— И вы можете заплатить немного больше, когда окажетесь с мужчинами в долгом морском путешествии. Мне не хочется, чтобы вы были так близко к экипажу или… В общем, довольно скоро внизу будет не…

— Я прекрасно добралась из Англии в Нью-Йорк, — отозвалась она, явно забыв тот эпизод, как она уронила мыло на борту «Сары Эмбри», и то, к чему это привело. Хадсон применил всю свою суровость и уставился на девушку так, будто объявлял ей войну. Когда он заговорил, его голос, казалось, звучал из глубокой пещеры, из самых его кишок.

— Это не просьба, мисс. Вы забираете мою каюту. Так вы будете в большей безопасности, и я смогу спать спокойно. Там, в трюме. Вы меня поняли?

Нет, хотела ответить она, но как можно было отказать надвигающейся буре? На самом деле, ему удалось остудить ее пыл и даже порядком напугать ее. Огоньки гнева до сих пор плясали в его глазах, и лишь теперь начали понемногу рассеиваться.

— Хорошо, — сказала она. — Но у меня есть возражения…