– И держим его в поле видимости, – напомнил Андрей.
– Помню, помню.
Ирина восхищенно смотрела на Андрея, сжимая в руках куртку Оксаны.
– Все! – воскликнул Коля, – приехали.
– Ну, давай, спасибо тебе, и удачи! – крикнул Андрей.
– Тебе спасибо, друг!
– Ирочка… – начал Андрей.
– Все я поняла! – смеясь, оборвала она Андрея. – Жаль, что ты… мы… ладно! Классное приключение! Не забудь. – Ирина вручила Андрею куртку Оксаны и собранный ею маленький рюкзак. – Беги! Передавай Оксане привет и поцелуй ее за меня!
– Хорошо! Спасибо, Ира!
– Гони! – крикнула Ирина Коле.
Коля надавил на газ.
Зайдя в заросли леса, Андрей дошел до такой точки, где, по его соображениям, с дороги было видно, что это именно он. Обернувшись, он увидел, что автомобиль агента подъезжает и останавливается на нужном от него расстоянии. Держа, словно обнимая стан девушки, красную куртку, Андрей двинулся вглубь леса.
– Мыс столбов? – спрашивал Кравчук. – Какой? Столбчатый? Заповедник?
– Да, это… на экскурсии туда все ходят, а они совершенно пьяные пошли туда. Вдвоем. Что делать, Анатолий Борисович?
– Оставайся на месте! Больше ничего пока не делай. Нам самолет дают, наконец. Часам к семи буду на месте.
– А теперь набирайте погранцов, – приказал Кравчук своим оперативникам.
Переговорив с начальником береговой охраны, Кравчук дал указание оцепить заповедник, сужая цепь вокруг мыса, никого не пускать, а тех, что там находятся, вывести. Также он дал приметы тех, кто должен там остаться. На вопрос «Зачем?» Кравчук ответил просто: «Такая операция, не препятствовать их продвижению. Если будут возвращаться, также не препятствовать, доложить, где обнаружены, и передать нашим агентам на местах».
Через некоторое время Анатолию Борисовичу доложили, что в заповеднике на данный момент никого нет, – вертолет облетел территорию несколько раз, и кроме двух человек, соответствующих предоставленным приметам, а именно наличию красного элемента одежды, никого не обнаружил.
– Ах да, все туристы сегодня мучаются похмельем. Тем лучше, – пробормотал Кравчук, глядя на табло с точной датой вылета. – Главное, чтобы они никуда не делись, а мы вылетели, и были там до темноты. Наведем шороху либо в этом чертовом заповеднике, а лучше… да, лучше их взять в гостинице… или… ладно, видно будет. Ох, люблю эффекты! Ну, ждите меня, мои дорогие! – И крикнул на весь зал ожидания: – Люблю эффекты!
У Александра не было возможности прослушивать оперативные переговоры. Он довольствовался изображением, получаемым со спутника. И изображение, а именно баркас, который принял на борт обоих беглецов, вот уже полдня плавал вдоль берегов Кунашира, и никто его не беспокоил. Это не могло не радовать Александра, хотя он и не мог понять, почему он никуда дальше не двигается. Ему страсть как хотелось рассказать о своем поступке Ивану Владимировичу. Александр пропустил тот момент, когда Андрей покинул баркас и вернулся в Южно-Курильск, он был уверен в том, что оба беглеца находятся в море. От скуки, он стал перекладывать с места на место все предметы, валявшиеся на столе перед монитором. Он поднялся со стула и принялся прохаживаться по кабинету. Выглянул в окно. Погода стояла шикарная. Близился вечер. Ему сегодня хотелось прогуляться по набережной. Он отвернулся от окна и продолжил бродить вокруг стола, поглядывая на изображения со спутника. Сел, закрыл глаза, открыл. Закрыл, открыл. Закрыл. Открыл, и его взгляд остановился на смартфоне Кравчука. Он с минуту на него пристально смотрел, потом отвернулся.