От кого-кого, а от Арны я такой язвительности не ожидала. Даже я до подобного не доходила, всегда отыскивая положительные стороны в Рэйне.
— Ладно, Арна, не будем о грустном. Давай продолжим наши занятия.
Раздражение сошло с лица девушки, уступив место серьезности.
— Честно говоря, я не знаю, чему тебя учить. Тот объем знаний, который ты поглотила за последние дни, мы получаем за несколько лет. И ты усвоила его с такой легкостью, будто занималась этим всю жизнь, а со мной просто упражнялась, разгоняла застоявшуюся кровь. Не верь я тебе, решила бы, что ты со мной играешь. Но… ты парадоксально невинна и мудра. И ты во сто крат сильнее меня… хотя и не подозреваешь об этом.
Она замолчала, шумно выдохнув в конце последней фразы. Я не стала торопиться с ответом, зарыв лицо в ладонях. Потом подняла голову и мысленно вызвала зеркало. Оно материализовалось уже не на стене, а прямо передо мной. В воздухе. Серебряным надменным взглядом оно смотрело мне в самое сердце.
А внешне ничего не изменилось: не слишком большие голубо-зеленые глаза на милом, но вполне обычном лице, светлые пепельно-русые волосы, торчащие в разные стороны, тонкая, полупрозрачная кожа, худенькие плечи… Не похоже это бледное существо на всесильного чародея! В глубине черных, как безлунная ночь, зрачков на мгновение блеснули золотистые искорки. Или мне показалось?
— Что ж, тогда займемся повторением, — сосредоточенно сказала я. Мысленно приказала зеркалу убираться к черту. Оно схлопнулось, как-то укоризненно сверкнув. — Будем оттачивать мастерство.
На языке вертелось незаданное: кто я?..
Фантастика! Восторг! Феерия!
Кажется, я забегаю вперед…
О чем это я? Вспомнится же… Самое противное, что это даже не я придумала… Так, сейчас я приведу мысли в порядок, и все будет.
Последний день перед инаугурацией мы с Арной предавались блаженному ничегонеделанью. Ели, пили, играли в шахматы и болтали на чисто женские темы. Между прочим, Господь Бог на седьмой день сотворения мира тоже взял отгул.
В сам великий день мы занимались только одним — мной. Брендон прислал восхитительное платье, и мне хотелось быть его достойной. Оно начиналось на правом плече, оставляя открытыми руки, мягко обтягивало талию и бедра, ниже сужалось и, не доходя до колен, разверзалось водопадом шелковых складок. Шелк был цвета жидкого золота. К нему прилагалось прозрачная и невесомая накидка с длинными рукавами, обрывающаяся под грудью. Малейшее движение рождало переливы золотистых искр.
Почти час ушел на макияж, зато личико получилось прелестное. Потом я уложила волосы, а Тайли вплела в них золотые нити. Затем было художество — я разрисовывала ногти: на обязательном золотом фоне на безымянных и указательных пальцах порхали маленькие черно-серебряные птички, а на остальных вились причудливые растения. Арна нарисовала на моем левом плече лиану и птичку над ней. Но в полный восторг меня привели туфли — элегантные золотистые лодочки на высокой (сантиметров десять) шпильке. Никогда бы не подумала, что в столь далеком «будет» сохранится этот атрибут классического женского туалета. В завершение Арна облила меня одуряющими, чуть горьковатыми духами.
— Это было страшное время, — вещал невидимый оратор. — Страшное, но великое. Еще жива была память о Катастрофе, еще не зарубцевалась рана. И когда возникла новая угроза, Гектор Атир сумел сплотить человечество, основав Империю. Благодаря этому великому человеку мир был спасен, планеты обрели связь, а Вселенная достойного правителя. Криоги нанесли нам ужасный удар, погибли многие планеты, погибла Терра. Но человечество выжило, и Гектор Атир доказал необходимость сплоченности и сильной единой власти. Мы не забыли урока. Сегодня на трон, воздвигнутый первым Императором, взойдет потомок Гектора Атира, сын Хорина Атира, Брендон Атир. Император умер, да здравствует Император!
Тронный зал взорвался рукоплесканиями.
Он был красив, как бог. Как языческий Аполлон древней Греции. Я восхищенно-влюбленным взглядом следила за каждым движением Брендона, пока он приближался к трону. Нет, все-таки он привлекательнее Аполлона, хотя бы потому, что со вторым я лично не знакома. Брендон был весь в белом, как олицетворение чистоты и рассвета. В паре метров от меня сидела Рэйна, удивительно, что я не заметила ее раньше. Вызывающе броский фиолетовый наряд дополнял комплект из аметистов. Сейчас, глядя на увешенную, как новогодняя елка, драгоценностями Рэйну, я порадовалась, что отказалась от украшений Леди Атир, внимательно присланных Брендоном. Я обосновала отказ тем, что не ношу украшений (читай — побрякушек) — что было чистейшей правдой, но у меня под грудью сияло лучшее украшение — Звезда Атиров, Арна закрепила ее на месте золотой цепочки, скреплявшей края накидки.