«Никакого воспитания, Тая, как можно? Вы даже не представлены друг другу!» — пыталась я призвать себя к совести.

— Доброе утро! — рявкнула я, решив обезопасить себя от странных желаний, невыносимого любопытства и выяснить у самого парня, что это мы делали с ним ночью вдвоем в гостиничном номере?

Ответ казался таким очевидным, и пальцы тянулись к поясу штанов незнакомца сами, так что мне представилось перекошенное лицо моего драгоценного батюшки, и его немаленькие кулаки, выбивающие из меня всю дорожную пыль и всю самонадеянную дурь.

— Угу, — ответил парень и, перевернувшись на другой бок, сладко всхрапнул.

— Как тебя зовут? Что мы делали вчера ночью? Кто ты такой? — я встряхнула голое плечо, изо всех сил вцепившись в него левой рукой, пряча бесстыжую правую ладонь за спину.

— Что ты орешь ни свет, ни магическое озарение?! — рявкнул парень, кутаясь в одеяло. — Дай поспать! Сегодня седьмой день смешанной магии. Выходной в королевстве, между прочим!

— Мне пора уходить. Я ведь говорила, что собираюсь поступить в королевскую высшую академию боевых магов? — буркнула я.

— Угу! Всего какую-то тысячу раз, — зевнул сладко незнакомец, садясь в подушках. — От меня-то что тебе надо? — распахнул он, наконец, ярко-зеленые глаза.

В жизни таких глаз не видела. Зеленые, как трава, как хвоя, как деньги соседнего королевства.

— Узна-а-ать, — выдохнула я, закусывая нижнюю губу, — что… мы… с тобой… тут… делали?

Вопрос дался мне очень тяжело. Я покраснела и уперлась взглядом в свои голые коленки.

— Не скажу, — усмехнулся зеленоглазый.

— А я тебя… — я задумалась, чем бы его припугнуть? — И…

— Изобьешь? — изумился он.

Наглец!

— Нет! Я тебя… и! — слово испарилось из моей памяти, то ли по причине вчерашних возлияний, то ли просто так само по себе.

— Испепелишь? — продолжал он измываться.

— Нет! — отрезала я. — И…

Он водил пальцами по припухшим губам, и я тут же вспомнила их сладкий вкус, и его язык, сплетающийся с моим. Мне нестерпимо захотелось повторить урок поцелуев, но усилием воли я сдержалась. Мысль о том, было ли что-то, кроме поцелуев, я откинула, надеясь, что не было. Но усмешка парня была такой загадочной, что мурашки прошлись по моей спине и сыпанули в ноги. Девическая честь — это не пустой звук, тот, кто ее забрал, тот и должен жениться, желательно, побыстрее. А кто этот бродяга без рубашки? Я даже имени его не знаю, не то, что типа магии! О, черная повелительница мертвых, прекрасная Авликая! О… — так говаривала моя старая няня, когда подгорала каша из товеля и убегало козье молоко, забытое ею на магической плите.

— Информирую! — выдала я, наконец. — Я — чужая невеста!