О"Нилл снова откинулся на диван, поддаваясь обволакивающему тембру её голоса. Он положил рядом с диваном свою кобуру с «Береттой», так, чтобы можно было легко дотянуться рукой. Затем расстегнул пуговицу на брюках и, слегка поморщившись, вытянул рубашку, закатывая её край, чтобы было видно живот. Девушка опустилась перед диваном на колени, и её прохладные пальчики приятно пробежались по его голому животу. Джек непроизвольно вздрогнул от её прикосновения. В брюках становилось тесно.

— Больно? — Тихо спросила она, продолжая легонько прикасаться к его телу. Джек промолчал, сжав зубы, и направляя все свои силы на то, что бы сохранить самоконтроль.

Габи умелым движением избавила раны от старого пластыря.

— Лучше, чем я ожидала, но всё равно положение дел очень и очень опасное. Швы ещё не зажили. — Она снова что-то достала из рюкзачка, и принялась за работу.

— Я заварил кофе. — Джек лежал с закрытыми глазами, полагаясь только на свои ощущения. Так давно женские руки не прикасались к нему. Это было приятно, и даже больше. Он прилагал много усилий, чтобы не возбудиться, и не напугать её раньше времени. Было сложно сдерживать желание, и Джек снова попытался отвлечься, заговорив на нейтральную тему. — Хочешь чашечку кофе? Я конечно не мастер в этом деле, но для меня важнее не вкусовые качества напитка, а бодрящий кофеин. Самое то утром.

— Кофе со сливками? — не отрываясь, спросила Габи. Она аккуратно налаживала послеоперационный пластырь сперва на один шов, затем на другой.

— Без сливок. Зато с сахаром. — Джек не открывал глаза, стараясь думать о чем угодно, только не о нежных девичьи пальчиках, порхавших над его голым животом.

— Ладно. Кофе я люблю. — Габи поднялась с пола и отошла к стене, любуясь результатами. Если бы никто не знал, что раны обрабатывала студентка, то никогда бы не догадался. Всё было сделано очень профессионально. — Полежи ещё немного. Я налью нам чашки кофе. Лежи. Я хорошо ориентируюсь на твоей кухне.

Джек всё равно поднялся и двинулся за Габриэллой, придерживая новую повязку рукой. Он заметил, как девушка остановилась возле столика. Её взгляд стал серьёзным.

— Кто она? — Спросила Габи, указывая на фотографию.

— Сисиль. — Джек тоже помрачнел, взглянув на ту фотографию. Как давно это было. Словно в другой жизни. И призраки прошлого продолжают цепляться за него, не желая выпускать из своих сетей. Джек вспомнил, что не одну ночь сидел с этой фотографией в руках и думал, думал. А потом курил в потолок.

Габриэлла обернулась к нему и их взгляды встретились.

— Она умерла больше года назад, — сипло сказал Джек. По его потухшему взгляду сложно было судить о его чувствах.

— О, мне очень жаль, — прошептала Габи. Ей действительно стало жаль девушку на снимке. Всегда жаль, когда люди умирают такими молодыми.

— Она не говорила мне, что неизлечимо больна, — задумчиво проговорил Джек, глядя в ни куда. Такой взгляд, обращенный внутрь себя, казалось, видел какие-то события из прошлого. И судя по всему, эти события вызывали в его воспоминаниях боль, разочарование и грусть. — Никогда не говорила, что у неё порок сердца. Я узнал об этом только на похоронах. — Джек бросил хмурый взгляд на фото. И Габи услышала отчужденность в его голосе. И ей захотелось поддержать его, утешить.

— Может быть, она не хотела тебя расстраивать. Не хотела, что бы ты за неё переживал, не хотела делать тебе больно. — Предположила Габи. — Я не говорю, что на её месте поступила бы так же. Но мне кажется, что я её очень хорошо понимаю. Она знала, что больна. Это наверняка не приносило ей радости. И она не хотела, чтобы ты тоже страдал. Вот и не сказала тебе. Это же так очевидно.

Джек долго молчал, продолжая смотреть на фотографию. Теперь его взгляд был осмысленным.

— Спасибо. — Тихо сказал он пару минут спустя. — Я всё это время был уверен, что она не доверяла мне, что я не заслужил веры в её глазах. Что она думала, я брошу её, если узнаю о болезни. Что я ненадежный. Я думал, чёрт… Вот чёрт. Спасибо тебе, Габи. Теперь мне действительно стало легче.

Джек даже почувствовал, как свободнее стало дышать. И как светлее стало в его душе. Мрак постепенно рассеивался, словно утренний туман над Темзой. И сквозь хмурое небо его сознания впервые показались лучи света. И виной тому была Габриэлла. Она во всех людях видела только хорошее. Наверное, и в этом чертовом маньяке, что бродит по городу не пойманным, она тоже бы разглядела что-то положительное.

Что за удивительная девушка пришла в его жизнь? И перевернула ее.