– Нет.

– Потому что знал, что из тюрьмы я смогу распоряжаться своими акциями.

Форрест нервно потер лоб.

– Возможно, ты мне не поверишь, но я действительно считал, что в клинике тебе будет лучше, чем в тюрьме. Харпер заверял, что в состоянии тебе помочь.

Зоя несколько раз глубоко вздохнула.

– Никогда не прощу тебе того, что ты со мной сделал. Ты хотя бы отдаленно представляешь себе, каково мне было жить в сумасшедшем доме? Харпер даже не разрешал, чтобы пациентов навещали их друзья. Он заявлял, что посещения нарушают курс лечения. Впрочем, никто из семейства Клилендов даже не знал, где я, и все благодаря тебе. Я просто исчезла. Выпала из жизни.

На щеках Форреста заиграли желваки.

– Если бы я повнимательнее следил за тем, что происходит у меня дома, возможно, я бы вовремя понял, что это Кимберли нуждается в психиатре, а не ты. Может быть, я смог бы ее остановить раньше, чем она зашла так далеко.

Зоя не знала, что на это можно сказать, поэтому промолчала. Итан не шелохнулся, но Зоя чувствовала, что он анализирует все подводные течения.

– В последние месяцы у нас с Кимберли стали портиться отношения, – после долгой паузы проговорил Форрест. – Она начала пить. Несколько недель назад Ким устроила в клубе безобразную сцену, безо всяких на то причин пришла в дикую ярость. Я собирался посоветоваться со своим адвокатом насчет развода, но потом решил подождать, пока пройдет заседание совета директоров. Я понимал, что развод с Кимберли потребует от меня больших средств, и мне нужно было время, чтобы продумать стратегию. Похоже, теперь ситуация осложнится еще больше.

– Да, пожалуй, – согласился Итан без тени сочувствия. В разговоре возникла тягостная пауза. Пользуясь ею, Зоя полезла в сумку (сегодня это была малиновая) и достала конверт. Она протянула его Форресту. Тот, нахмурившись, взял конверт.

– Что это?

– Доверенность, которая позволит тебе голосовать моими акциями на ежегодном заседании совета директоров. Я знаю, ты поступишь так, как это будет выгоднее для компании.

Форрест нахмурился еще больше.

– Но ты ведь понимаешь, что я буду голосовать против слияния?

– Понимаю.

– Это означает, что я не смогу выкупить твои акции еще как минимум два года.

– Я об этом догадывалась. Но это ничего, к счастью, у меня есть работа. – Зоя встала и повесила ремень сумки на плечо. – Итан, может быть, мы пойдем?

– Конечно.

Итан тоже встал и взял ее за руку. Так, держась за руки, они и вышли на улицу. С безбрежного голубого неба сияло яркое солнце пустыни, вдали темнели гребни гор. Итан открыл перед Зоей дверцу машины.