Сощурившись, Берил поднесла руку к глазам и с запозданием вспомнила, что часов на ней нет. Давненько условный рефлекс не давал о себе знать! Часы она разбила, поскользнувшись на трапе парома, который впервые доставил ее на Скалистый, да так и не купила новые. В постоянном напоминании о времени нуждаются только те, кто живет по жесткому графику. А Берил предпочитала островное время - текучее, размытое, ни к чему не обязывающее. "Ты не изводись так, приятель. - невозмутимо говорили местные незадачливому бедолаге, пропустившему вечерний паром. -Завтра еще один приплывет".
Молодая женщина посмотрела на будильник, стоящий на каминной полке: еще и четырех нет, будить Луиса рановато. Берил подобрала с пола упавшую книгу. До сих пор со всеми простенькими тестами, подсказанными Огастусом, пациент справлялся блестяще. И по мере того как текли часы, она все больше убеждалась: страхи ее нелепы и до крайности преувеличены. Разумеется, с ним все будет в порядке. При свете дня они совместными усилиями установят, кто Луис такой, и он отправится своим путем - подобру, даже если не слишком-то поздорову...
Тут снова раздался грохот и явственный звон разбитого стекла. Выходит, это был не сон. -Мужской голос хрипло позвал Берил по имени, и молодая женщина, стряхнув с себя апатию, вскочила и опрометью бросилась в гостевую спальню. Сердце ее чуть не выпрыгивало из груди.
Она нащупала выключатель - и комнату залил свет. Мужчина стоял, держась за спинку узкой односпальной кровати, и, смущенно моргая, смотрел на нее.
- Луис, с тобой все в порядке? Берил даже не нужно было спрашивать, что именно стряслось. На полу валялась самодельная лампа-ночник - бутылка из-под кьянти, наполненная песком, - рядом с перевернутым цветочным горшком, что некогда стоял на том же туалетном столике, загораживая электрический шнур. Ближе к кровати, среди расползающейся лужицы, тускло поблескивали осколки стакана. Бони, опасливо обойдя упавшие предметы, принюхивался к водяной струйке.
- Берил, - Луис сощурился от яркого света, - было темно... Я лампу никак найти не мог. Пить захотелось. - Он качнулся в ее сторону. - Где ты была?
- Не двигайся! - крикнула Берил, едва его левая нога оторвалась от пола, и Луис послушно застыл на месте.
- Извини, - выдохнула молодая женщина, понижая голос. - Но тут же везде стекло, ты порежешься. Постой спокойно, а я уберу осколки.
Ну что ж, выполнять простейшие команды он вполне способен, подумала Берил не без ехидства. Пока она носилась вокруг с совком и веником, вытирала воду тряпкой, Луис красовался посреди комнаты неподвижный, как статуя.
- Я не знал, где ты, - пробормотал он, словно это оправдывало содеянный им разгром.
Скорее всего, так и было. Сознание его со всей отчетливостью сфокусировалось на Берил, как на единственном воплощении постоянства и неизменности в пугающе незнакомом мире. Бедняга, верно, проснулся в темноте, захотел удостовериться, что она по-прежнему здесь, - и безуспешно. По обиженным интонациям голоса Берил поняла, что раненого не слишком-то радует зависимость от совершенно постороннего человека.
- Я была в гостиной, - объяснила Берил, подавая ему новый стакан с водой. - А ты.., ты не забыл, где находишься?
- С тобой, - объявил Луис, явно очень собою довольный.
- Нет же, я имею в виду место. Он поскреб в затылке.
- Этот доктор с иголкой.., он что-то такое говорил про горы... Нет, остров.., маленький остров близ Сет-Иля. Но и горы почему-то важны...
Луис беспомощно умолк, и Берил подсказала недостающую подробность.
- Скалистый остров.
- Скалистый остров, - покорно повторил он безо всякого выражения; скорее всего название в его памяти опять не отложилось.
Ну что ж, хорошо и то, что в хаосе обрывочных сведений пациент сумел-таки выделить и идентифицировать Огастуса.
Раненый поднес стакан к пересохшим губам, жадно осушил до дна. Берил завороженно смотрела на впадинку над ключицей, где мерно пульсировала голубая жилка.