— Спасибо, — сказал он и поклонился, насколько позволял это сделать больной позвоночник. — Спасибо вам, молодые люди. Вы преподнесли мне хороший урок. Мне стоит обо всем этом подумать.

Куратор Шишкин и Шрайнер пили чай. Решали организационные вопросы.

— Нам нужно отпустить студентов, герр Шрайнер, — сказал куратор. — Они поедут по домам. Они ждут, пока вы выберете одного из них. Он будет приезжать к вам в течение десяти дней в гостиницу и будет вашим, так сказать, гидом в России. Я думаю, вы узнаете от него много нового. Думаю, вы разрешите для себя много вопросов. Кроме того, для этого студента будет полезна практика общения с немецким работником интеллектуального труда. У нас еще остаются неясными многие аспекты немецкой системы воспитания.

— Давайте не будем мучить студентов, — предложил Шрайнер. — Отпустим домой их всех. Пусть отдыхают ребятки. Я прекрасно обойдусь без гида.

— Это невозможно. — Слова были произнесены таким тоном, что стало ясно, что обсуждению они не подлежат. — Я рекомендовал бы вам Дмитрия Померанцева. Это такой худощавый, в очках, который говорил с вами последним. Очень приятный и добрый парень.

— Я хочу Таню, — сказал Шрайнер. — То есть… Простите, это мой плохой русский язык… Я выбираю в качестве гида студентку по имени Татьяна. Не знаю ее фамилии.

— Татьяна Аксенова. — Было в голосе куратора что-то, заставившее Шрайнера догадаться, что он выбрал наименее желательную кандидатуру. — Герр Шрайнер, извините… Как бы вам сказать… Согласитесь, я лучше знаю своих студентов. Я вас уверяю, что Дима Померанцев — самый лучший…

— Мне подходит только Татьяна Аксенова! — заявил Шрайнер, все больше убеждаясь в своей правоте. — Что такое там с этой Аксеновой? Она неблагонадежная? У нее есть зачатки неизжитой агрессивности? Может быть, она — потенциальный чумник?

Шрайнеру показалось, что куратор вздрогнул. Шрайнер все-таки достал его. Пнул в какое-то уязвимое больное место.

— Нет, что вы… — торопливо сказал Шишкин. — Таня — замечательный человек. Она будет вашим гидом, герр Шрайнер.