Нынешнее пробуждение состоялось в принципиально новых декорациях. Во- первых, наличием пещеры, о которой я уже ранее упоминал. Во-вторых, присутствие невдалеке группы из тринадцати типов, относительно богатого духовного мире которых судить по их одухотворенным лицам, я не могу. Трудно сказать что-то вразумительное в условиях, когда эти самые одухотворенные лица скрыты под глухими капюшонами с узкими прорезями для глаз. Остальные части тела у всех тринадцати плотно укутаны в длиннополые балахоны. Если не ошибаюсь, такой стиль в одежде полностью тождествен форме, принятой к употреблению членами небезызвестного на Земле Ку-Кус-Клана. К тому же наличие креста в небольшом отдалении, у основания которого была сложена высокая куча хвороста, кромешная темнота, вокруг, и слабо горящие факелы, с трудом рассеивающие эту самую темноту, отчаянно намекали на проведение канонического ритуала Линча.
— Ну что, доигрался, — мысленно уязвил я сам себя, вспомнив недавние сетования на то, что вместо мира продвинутого Апокалипсиса с сектантами, пытающимися поджарить меня, предварительно распявши на кресте, попал во вполне приличные апартаменты курортного городка Земли 20-х годов.
— Считай, что твои пожелания, озвученные собственными руками, благополучно воплощены.
А с головой у меня до сих пор не все в порядке. Если я пожелания озвучиваю с помощью рук, тогда голова мне нужна не иначе для того, чтобы в нее есть.
Может быть все-таки активировать собственное
— Да ну, нафиг. Не желаю участвовать во всем этом фарсе. Вот когда с запахом цветущей магнолии будет покончено и небо приобретет присущий ему нежно голубой цвет, на худой конец багряно-огненный, но не зеленый же в самом — то деле оттенок, тогда и обращайтесь. А сейчас тихо полежу в сторонке и посмотрю, чем все это закончится. А на всякие провокации, типа тех, которые ярким текстом блымают перед глазами, и задублированы гнусным механическим голосом:
предполагаю банально забить. К тому же где, скажите на милость, награда за выполнение предыдущей миссии. Где обещанный мне огнестрел, предпочтительно в виде переносной атомной гаубицы. На худой конец рельсотрона, стреляющего различным металлоломом, который впоследствии, в полете, превращается в облако плазмы, сжигающей все на своем пути. Каждый уважающий себя борец за справедливость в обязательном порядке снабжен подобным оружием. А наша, вернее не наша коллективная, а индивидуальная Джона, эпическая победа над мародерами несомненно, в автоматическом порядке, перевела всех членов отряда в категорию народных любимцев достойных быть…
Короче, рельсотрон зажали. И хотя я слабо себе представляю, каким образом смог бы воспользоваться им в нынешней ситуации, но тут главное дело принципа: «Умерла так умерла!». Если организаторы этого шоу не в состоянии сдержать свои обещания, то и я не стану напрягаться.
Хотя, если подумать, не валятся же мне одинокой тушкой, добродушно улыбающейся в пространство и тщательной перевитой многочисленными веревками, некоторые из которых толщиной могут соперничать с корабельными канатами, предназначенными для поднятия якоря на трехпалубном галеоне.
К тому же у публики меня окружающей возникли трудности принципиального характера. Разрешение которых требует моего непременного участия. Они никак не могли придумать, как закрепить мой организм на кресте.
Дело в том, что все эти атрибуты, в широком ассортименте представленные в пещере — сама дыба, горюче смазочные материалы в виде дровишек и сами участники шоу, облаченные в худи, были заточены под игру: «Хорошие ребята привносят в этот мир Доброе и Светлое путем линчевания плохого негра». Осталось определится с негром. И кто у нас негр? Черт! Понимаю же, что следует употреблять термин афроамереканец, но все то дурное, что во мне содержится встает на дыбы при попытке навязать мне принципы всеобщей толерантности. Просто из чувства внутреннего противоречия. Притом, что я ничего не имею против геев. И вообще моя любимая песня так и начинается:
«Гей, Славяне!». А в юности твердо причислял себя к активным лесбиянам, поскольку при наличии вокруг огромного числа симпатичных юношей, меня неудержимо тянуло к девушкам. Впрочем я несколько отвлекся.
Итак, кто здесь негр? А вот с негром существуют серьезные проблемы. Поскольку ни один из тех тех тринадцати, которые меня окружают, явно не готов положить себя на алтарь борьбы с Вселенским злом, предоставив свое тело в распоряжение остальных для проведения Огненного Ритуала, а сам я, судя по всему, тоже не очень для этого подхожу. И не удивительно. Даже самый подслеповатый и материально мотивированный судья вряд ли сможет спутать меня с чернокожим. С большой натяжкой можно аргументировать сходство темным цветом покрова, заменяющего мне кожу. Это если проигнорировать синевато-стальной металлический отлив и чешуйки, как раз и формирующие этот покров. А вот наличие массивных лап, украшенных десятисантиметровыми саблевидными когтями, головы как у крокодила, снабженной тремя рядами акульих зубов, в наличии которых я убедился поерзав в пасти собственным раздвоенным змеиным языком и длинный чешуйчатый хвост увенчанный тяжёлой бронированной шишкой, на вроде булавы, никак проигнорировать не удалось бы. Разве что денежное вознаграждение в фонд поддержки этого самого абстрактного подслеповатого судьи превысит все разумные значения. Думаю, что оно того не стоит. Притом, что если даже официально признать меня негром, это не в коем случае не поможет решить проблему — а что потом делать с таким нетипичным и судя по всему достаточно негабаритным чернокожим. По ориентировочным прикидкам, если я стану хорошо питаться в нынешнем своем обличье, то в ближайшее время смогу по массе сравняться с Землеройкой. А это ни много ни мало тонны полторы живого веса. И как прикажите такое одоробло на крест взгромоздить. Оно же его сломает.
К тому же вряд ли я останусь равнодушным к попытке сжечь себя любимого живьем. Даже сейчас, прибывая в условно обездвиженном состоянии за счет многочисленных веревок, я остаюсь в этом статусе только в силу общепофигистского настроения. И нежелания подыгрывать
Так что выполнить
Это при условии выполнения трех обязательных условий.