Си Джей напряглась от вопроса.

— Это твое детство оттолкнуло тебя от мужчин? — спросил он, когда она не ответила. — Жестокий приемный отец или…

«Почему мне никто не верит, когда я говорю, что у меня было хорошее детство?» — она прервала его с внезапным раздражением. «Честно говоря, любой, кто узнавал, что я выросла в системе, немедленно приходит к выводу, что я была покалечена ею. Что меня должны были либо подвергнуть сексуальному насилию, либо избить, либо как-то жестоко обращаться. Почему?»

Мак немного поколебался, а затем с откровенной честностью сказал: — Наверное, потому, что ты такая замкнутая и колючая. Люди, естественно, предполагают, что трудные времена в системе патронатного воспитания причины этого».

Си Джей нахмурилась от этих слов. — Ну, ты знаешь, что каждый думает в меру своей испорченности (предполагает худшее), — пробормотала она с раздражением, ей не понравилось, что он видел ее замкнутой и колючей. Она знала, что была такой. Тем не менее, ей не нравилось это слышать.

Вздохнув, она покачала головой. «Это не из-за моего детства. Мои детские годы были прекрасны. Меня хорошо кормили, никогда не били и не были жестоки, мне уделяли много внимания и любви, — заверила она его, а затем помолчала, прежде чем признаться: — Я говорила тебе, что меня назвали в честь офицеров, которые меня нашли. Одним из них был офицер Джонатан Каммингс. Он и его напарник, Эрни Кауэссес, на самом деле нашли меня при обходе однажды, когда мне было меньше месяца. Я лежала в грязных тряпках рядом с телом матери в переулке. Передозировка наркотиков», — пояснила она. «Они думали, что она была сбежавшим подростком, живущим на улицах Торонто. Они так и не узнали этого. Они не нашли при ней ни удостоверения личности, ни чего-либо еще, что могло бы сказать им, кто она и откуда. Ничего, что сказало бы им мое имя или дату рождения. У них не было возможности связаться с ее семьей, чтобы кто-то мог прийти и забрать меня».

— Мне очень жаль, — сказал Мак.

— Не надо, — тут же сказала она. «Кто знает, как бы все сложилось для меня. Я имею в виду, что если она сбежала, то, вероятно, для этого была причина, так что, возможно, мне было бы лучше, если бы ее семья не нашла меня», — отметила она, потому что это то, что она говорила себе в течение многих лет. Си Джей знала, что дети не всегда убегают из-за домашних проблем. Иногда проблема была в ребенке, иногда они убегали из-за того, что над ними издевались в школе, или потому, что чувствовали себя неудачниками, или…. было множество причин. Не всегда это были плохие родители. Но от мысли, что ей, возможно, повезло оказаться именно там, ей становилось легче. Кроме того, в конце концов у нее действительно было действительно хорошее детство. У нее были родители, которые любили ее и которых любила она. Ей повезло.

Решив убедить в этом Мака, она объяснила: «Когда меня нашли, я была истощена и больна. Меня отвезли прямо в больницу. Врачи предположили, что мне около двух с половиной недель отроду, что дало им приблизительную дату рождения, которая в итоге стала моей официальной датой рождения, когда они не смогли узнать, кто я такая».

Когда Мак ободряюще кивнул, она продолжила: «Я провела в больнице пару недель с этой датой рождения и именем Бэби Джейн Доу. В то время полиция пыталась выяснить личность моей матери и узнать, есть ли у нее какая-нибудь семья, которая могла бы меня принять — мои бабушка и дедушка и т. д. Я думаю, они поместили мою историю в новости и все такое. Они сделали набросок моей матери и сфотографировали меня, надеясь, что кто-нибудь узнает одну из нас, но, — она пожала плечами, — никто так и не объявился, и они так и не разобрались. Думаю, они даже пытались допрашивать других беглецов, бездомных и прочее, но ничего из этого не вышло».

— Итак, ты попала в приемную семью, — серьезно сказал Мак.

Си Джей кивнула. «Сначала меня поместили в дом с несколькими другими приемными детьми, но человек, который впоследствии стал моим отцом, следил за мной и регулярно проверял меня. Хорошо, что он это делал, потому что, видимо, были какие-то проблемы с людьми, которым меня сначала отдали. Никто так и не сказал мне, в чем проблема, но Джонатан Каммингс поднял из-за этого шум, а затем он и моя мать — его жена Мардж — в конечном итоге сами взяли меня на воспитание».

«И они удочерили тебя и дали тебе свою фамилию, а в качестве имени имя напарника твоего отца», — сказал Мак с улыбкой.

Она не удивилась, что он догадался об этом. В конце концов, ее фамилия была Каммингс, но Си Джей покачала головой. «Нет. Соцработник дала мне фамилию Каммингс, когда я еще была в больнице».

«Что?» — удивленно воскликнул Мак.

Си Джей кивнула. «Они должны были оформить мне свидетельство о рождении и еще много чего, чтобы включить меня в систему. Она не хотела, чтобы я звалась Джейн Доу, поэтому дала мне имена офицеров, которые меня нашли».

— Кауэссес Джейн Каммингс, — пробормотал он ее имя. — Кауэссес — интересное имя.

«Это ; напарник отца был коренным американцем, — объяснила Си Джей, а затем криво улыбнулась, добавив: — Полагаю, соцработник подумала, что Кауэссес Джейн Каммингс звучит лучше, чем Каммингс Джейн Кауэссес».

Мак выглядел подозрительно. «Она явно ничего не знала о детях, если думала, что любая версия пройдет проверку».

— Ага, — сказала она, слегка усмехнувшись. «Имя Кауэссес причиняло мне бесконечные страдания в школе в детстве. Но Каммингс как имя было бы таким же плохим».