– Мне не за что вас ненавидеть, Светлана, – спокойно не согласился он, но я только нервно хихикнула, глупо моргая.

– Я вас шантажировала, – напомнила я.

– Но возможностью не воспользовались, – легкомысленно пожал он плечами, но и сам понял, что аргумент был откровенно слабым. – Светлан, послушайте, у меня нет каких-то корыстных мыслей, если вы боитесь этого.

– Тогда почему? – едва не заголосила я, но вовремя опомнилась.

– Я не знаю, – слишком резко отозвался мужчина и развел руками, заставив меня пораженно заткнуться. Смирнов раздраженно выдохнул и запустил руки в волосы. – Я сам не знаю, что мной руководит. Просто… просто вас очень сложно выбросить из головы, – словно признавался в тяжком грехе, произнес он и посмотрел пристальным взглядом. – Я сам еще толком не разобрался, что происходит. Но, в чем уверен – я хочу помочь.

– Вам меня жалко? – расстроено констатировала я.

– Не думаю, что это – жалость, – хмыкнул он. – И не настаиваю на своей компании. Сам я вам звонить и донимать не стану, не беспокойтесь – пообещал он, отчего стало еще более грустно. – Но, если вы захотите позвонить и попросить о помощи – я буду рад. Даже если вам просто захочется поговорить.

– Почему я раньше не додумалась шантажировать шикарных мужчин, чтобы не выходить у них из головы? – решила я пошутить, чтобы хоть как-то заполнить неловкую паузу.

– Вы считаете меня шикарным? – улыбнулся Павел с лукавым прищуром.

– Глупо это отрицать, учитывая ваше умение красить женщинам волосы. Многие бы удавились, чтобы получить такого, как вы, Павел, – чувствуя то, как настроение улучшается, хохотнула я.

– Друзья называют меня просто Пашей, – произнес он и протянул руку.

– Меня – Ланой, – улыбнулась я ему в ответ и пожала крепкую мужскую ладонь. – Доброй ночи, Паша. Спасибо за все, – поблагодарила я и виновато отвела взгляд.

– Мы ведь еще увидимся? – со скрытой тревогой задал он вопрос, когда я размышляла, что все заходит слишком далеко и в мои планы не входило настолько сближаться с настоящим отцом ребенка.

Я замерла в нерешительности, а после подошла и поцеловала мужчину в слегка небритую щеку, напоследок послав ему извиняющийся взгляд. Мне даже почудилось, что этот молчаливый ответ его расстроил.

После этого я развернулась и вошла в подъезд, боясь обернуться и прислушиваясь, чтобы услышать, как автомобиль Павла уезжает из моего двора навсегда.

Понуро прошла мимо дремавшего вахтера, и по лестнице поднялась на свой этаж, лишь у двери поняв, что вновь реву, роняя горькие слезы разочарования и трусости на свои ключи, которые не могла вставить в замок. С трудом, но все же вошла в квартиру, жалобно всхлипывая, а после, не включая верхнего света, направилась на кухню за очередным ведерком мороженного, которыми в ассортименте забита моя морозилка. В этом ведерке я хотела утолить свои печали, за время беременности привыкнув ко вкусу мороженного смешанного со слезами.

Но тут замерла у окна, как вкопанная, и заторможено обернулась, вглядываясь во внутренний двор. Поняв, что его заметили, мужчина, все еще стоящий у своей машины, прислонившись к капоту, приветливо помахал мне рукой, давая понять, что видит меня.

Словно машинально махнула в ответ, а после отошла от окна, стремительно успокаиваясь и вытирая оставшиеся слезы по щекам. Будто сами собой пальцы нащупали в кармане пиджака тонкий корпус смартфона.

И, боясь, что утром пожалею об этом, трясущимися пальцами набрала сообщение:

«Я тоже надеюсь, что мы еще увидимся…»