А потом приходит врач в сопровождении двух молоденьких медсестричек. Рыжеволосый мужчина в белом халате и с черной папкой в руках. Смотрит на меня исподлобья, кивает. Что-то шепчет на ухо своим спутницам. Вот он повелитель моей гробницы. Собственной персоной.

- О доктор! Как я рад. Скажите, я вылечусь? – хочу встать, но чувствую, как сильно колит в груди. Пока бросаю эту затею и продолжаю смирно лежать.

- Самому интересно. Но все в ваших руках. На лицо стойкая ремиссия. Недельки три поваляться на больничной койке придется. А потом сложный этап восстановления. Ваша нога. Придется немного попотеть, чтобы вы смогли ходить, как прежде. А в остальном – все заживет, как на собаке.

- Да ладно вам доктор. Вы сейчас так говорите, мне остается только порадоваться за себя. На что вы намекаете? На то, что я могу остаться хромым?

- Я пока ни на что не намекаю, но на данный момент ситуация вырисовывается именно такая.

Ничего не отвечаю. Порадовал, так порадовал. До глубины души. Теперь понимаю, что после этой чертовой аварии ничего не будет, как прежде. Да, это тебе не шубу в трусы заправлять. Все гораздо сложнее.

Рыжеволосый проводит осмотр, поднимает мне веки, светит туда фонариком. По его восторженному лицу можно отметить, что он там ничего не нашел, но что-то его явно рассмешило.

А потом в палату заглядывает еще один посетитель. Это мой босс, режиссёр программы, в которой я работаю. По его лицу тоже можно сказать, что пришел он не слишком с радостными новостями.

- Вот угораздило тебя врезаться в машину прокурора, - начинает он разговор, когда доктор завершил осмотр и покинул палату. Ладно, там страховая компания все оплатит. Но он уверяет, что в аварии ты виноват. Выехал на запрещающий знак и спровоцировал аварию. И спорить с ним – все равно что идти против гранатомета. Так что пока ты тут в больничке, твой новый знакомый рвет и мечет. Даже к нам в студию приходил.

- Моя полиция меня стережет, - делаю вывод. – Ты веришь, мне что я не виноват? В нашем городе вообще есть лишь один запрещающий знак – это бетонный блок поперек дороги. Остальные – предупреждающие.

- Это ему расскажешь, когда с больнички выпишешься. Про знаки судьбы и все такое, - тихо произносит шеф и проводит своей большой ладонью по лысой голове.

- После презентации я не спал сутки, а потом поперся в театр. Да,  устал, но я столько лет за рулем и у меня всего один штраф. Ну поговори ты с ним, с гаишниками, очевидцами, дай денег ему в конце-концов! – возмущаюсь и чувствую, как меня начинает мутить. Голова кругом. Кажется, во мне разбудили зверя, который и так не выспался.

- Ладно, отдыхай. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Нет, неразрешенных ситуаций.

А мне уже плевать. Меня постигло полное разочарование. Две сногсшибательные новости в один день. Самое главное, чтобы с Варюшей все было хорошо. За нее переживаю больше всего. Как говорят моя сладкая бусинка: «Это раньше ты был человек, сейчас ты просто папа». И как настоящий отец, я обязан встать с этой чертовой кровати и пойти. Побежать! На встречу к своей любимой девочке.

Глава 31

- Знаешь, что Лисицын, думаю мне нужно переговорить с твоими родителями. Ты зачем Нику ударил? Бить девочек – это же последнее дело. И по математике у тебя дырки. Большие такие пробоины. Залатать их с каждым днем все сложнее и сложнее. Хотя проблемы у тебя не только по математике.

Мальчик стоит напротив меня с опущенной головой и тихо бубнит себе под нос:

- За мной папа сегодня приедет. Он во всем разберется.

- Папа… Может быть и разберется, - в какой-то степени понимаю, что школа не простая, на детей давить сильно нельзя, но тут совсем без вариантов. Ударить девочку. Сколько же жестокости должно быть в ребенке.

Тем более я недавно слышала, что его отца вызывали к директору школы и поговаривали об отчислении его. Мне бы тоже было интересно поговорить с ним.