Однако парень не мог понять, чего она хотела. К тому же, он не мог понять, кого именно лоза просила оставить.
Но загадочный женский голос ничего больше не говорил. Хан Сень оглядывался по сторонам, когда заметил, что лоза, на вершине горы, снова начал вытягиваться, будто собираясь расцвести.
Новая лоза появилась в центре, и юноша заметил зелёный плод, размером с кулак. Он засиял под солнечными лучами, создавая зелёные блики.
Хан Сень сразу ощутил приятный аромат, который помог его телу расслабиться. Он подумал про себя:
Однако парень всё равно не решался подойти. Он издалека наблюдал за плодом, который появился на лозе. Сень увидел его ядро, и там было что-то, что напоминало зародыш ребёнка.
Ребёнок был очень маленьким, и свернулся он так, что не было видно половую принадлежность.
Пока Хан Сень рассматривал этого младенца, к нему медленно приблизилась лоза. Теперь плод был менее чем в десяти футах от молодого человека.
У ребёнка, который свернулся внутри, были закрыты глаза, однако было такое чувство, что он за Хан Сенем пристально следит.
— Заставь его остаться, а сам можешь уйти, — вскоре Хан Сень снова услышал женский голос.
— Ты со мной говоришь? — парень шокировано уставился на малыша внутри плода.
— А с кем ещё? — снова послышался женский голос, а Пустой Плод начал дрожать на лозе. Наверное, это было подтверждением того, что это он говорит с Хан Сенем.
— Ты супер существо, которое создала Пустая Лоза? — задав этот вопрос, парень почувствовал себя глупым, ведь ответ и так был очевиден.
— Частично да, частично нет, — ответ сильно удивил Хан Сеня.
— Что это значит? — с любопытством спросил молодой человек, а сам начал думать о том, как ему выбраться из этого места.
У него было очень много сокровищ, но он не собирался ничего отдавать. Чтобы не попросил этот ребёнок, юноша всё равно не хотел ни с чем прощаться.
Глава 817. Святой Дух
— Я — это я. Я проглотила Пустой Плод. Я заново переродилась. Мои гены улучшились и меня забрали в Третье Святилище Бога, но теперь… я не знаю, действительно ли я это всё ещё я, — женский голос казался печальным и в то же время, торжественным.