– А… разве вам… будет интересно?..

Странно было видеть, как великан откинулся на своем прочном, массивном стуле, а потом вообще чисто человеческим движением закинул ногу на ногу и стал рассуждать, словно беседуя со старым знакомым:

– А что здесь такого? Юмор, он порой стоит выше всяких видовых различий. Ну и самое главное, что у нас ведь с вами только одно-единственное различие: величина тела. Точно, точно! И больше ничего. Из ваших мало кто интересуется нами, но живем-то мы точно так же, как и вы, разве что в наших городках вы не бываете и редко видите наших женщин. Но по сути у нас те же проблемы в семьях, а порой те же самые смешные ситуации возникают… Или иначе говоря – анекдоты рождаются в быту. Я вот почитал записи ваших выступлений и… честно признаюсь: смеялся. И мысль мелькнула глянуть на ваше представление… Можно такое устроить?

Мэтр циркового искусства настолько разволновался, что похрустывал переплетенными пальцами, чуть их не ломая. Как настоящий талантливый артист, сценарист и режиссер, он, едва представив публику, состоящую из великанов, немедленно захотел выступать. Это было так волнующе, неожиданно и интересно, что мысли о спасении Бориса Ивлаева и поездке в Макиль остались на дальнем плане.

Он и сам не заметил, как с задумчивым мычанием оперся локтями о высокий стол валуха и, разглядывая представителя не то таможни, не то особого отдела, как препарированную бабочку, забормотал:

– Хм… а ведь это феноменальная идея! И ведь можно будет использовать массу анекдотов про великанов! Или сделать кучу забавных сценок на эту тему… Эпическая гайка! Это будет невероятно смешно и весело! А уже если создать правильные контрасты…

– Контрасты – это чудесно, – кивнул великан. – Только не будет ли кому-то обидно?

– Скажете такое! – уже с явным превосходством профессионала воскликнул землянин. – На обиженных воду возят, и такие в арляпас не ходят. Туда вход туповатым заказан…

Наверное, оба еще долго бы пялились друг на друга, размышляя и бормоча о вечном и великом: о юморе. Но тут нервы не выдержали у машиниста миниатюрного электровоза, который не мог понять причины задержки отправления. Раздался этакий вопросительный и коротенький гудок-напоминание. Оба собеседника взглянули синхронно на часы: десятиминутное, ничем не оправданное опоздание налицо.

Но валух не стал устраивать гонки, просто, церемонно возвращая билет, поинтересовался:

– Так что, можно надеяться?

– Нет проблем! – заверил Звездный Чарли.

Он выхватил еще одну рекламу и, взяв ручку великана, быстро написал на обратной стороне:

«Лизаветушка и Ладушка! Срочно устройте концерт в дневное время для господина подателя сей весточки и его приятелей. Зал для этого они подберут, скорей всего, у себя, потому что наши кресла слишком хрупкие. Крепко вас целую и верю, что вы справитесь!»

Подписался размашисто и красиво «Ваш Чарли!» и протянул службисту:

– Вот с этим к моим заместительницам, они все и без меня устроят, если не завтра, то уж точно послезавтра.

Новый знакомый явно засомневался, без слов тыкая пальцем то в загримированное лицо пассажира, то в рекламу. Мол, почему ты сам не выступишь?

– Мои ученики справятся не хуже, – заверил Найдёнов. – Ну а уж когда я сам вернусь да вам захочется нового представления, вот тогда я уже лично составлю новую программу на злобу дня. И выступлю с премьерой.

И ловко накинул маску на загримированное лицо.

– Договорились! – кивнул великан. – Меня зовут Чаеслав. Ваш вагон – средний. Счастливого пути!