Семен Игоревич заставил себя встать. Медленно расстегнул, снял пальто, переобул туфли. Неожиданно пришло решение.
Пожалуй, это был славный выход.
Он отправился в ванную, тщательно вымыл лицо.
Теперь, когда стало ясно, что делать, слез больше не было. Напротив, он почувствовал какой-то удивительный, неведомый ему ранее покой.
Семен Игоревич быстро разделся, снял с плечиков висевшее там же, в ванной, платье невесты и не без труда влез в него.
Сразу почувствовал знакомое радостное возбуждение, понял, что все делает правильно.
Это будет его последняя несыгранная роль.
Он посмотрел на себя в зеркало. Платье очень шло ему, оттеняло мягкие черты лица, подходило к его длинным льняным волосам.
Очень хорошо, именно таким пусть его и обнаружат.
Досужие разговоры Семена Игоревича не волновали. А она, когда ей доложат, поймет.
Он, конечно, не равняет себя с ней, и все же души у них родственные.
Он выгреб из шкафчика упаковки с разнообразными снотворными, открыл их и аккуратно высыпал все таблетки на стеклянную полочку. Получилась маленькая горка из таблеток.
Затем Семен Игоревич сходил на кухню, принес бутылку «Боржоми» и, внимательно глядя на себя в зеркало, стал одну за другой глотать их. Горка быстро таяла, вот осталось всего пять таблеток, три, две, последняя.
Он допил бутылку, отнес ее обратно, аккуратно поставил в мусорное ведро. После этого заглянул в мамину комнату, поправил букетик сухих цветов, лежавших на подушке.
Затем пошел в спальню и лег на кровать поверх застеленного, вишневого цвета покрывала.
Рядом, в стеклянной прозрачной вазе, стояли купленные им накануне белые гладиолусы.
И он тоже лежал во всем белом.
Это было красиво.