Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25. Норвежское море — Полярное. Январь — начало февраля 1944.

"Боевой путь атомной подводной лодки "Воронеж" в Великой Отечественной войне 1941–1945 года".

С заголовком я поторопился. В этой реальности война закончится явно не в сорок пятом. Пятое февраля сорок четвертого, а наши уже на Одере, и если так дальше пойдет, то через три месяца, максимум полгода Адольфу придется веревку мылить. Но что записано, уже не сотрешь — документ!

Толстая тетрадь в красном коленкоровом переплете. С листами, прошитыми как положено, и опечатанным шнуром. Не файл в компьютере — сколько еще проживет наша электроника — десять, пятнадцать, двадцать лет, если очень повезет? А бумага, запертая в моем командирском сейфе — вечная. И если наш "Воронеж" после завершения боевого пути встанет на вечную стоянку, тетрадь останется здесь — документ, написанный собственноручно мной, командиром корабля.

Как мы попали из 2012 в 1942, я не узнаю никогда. Это был не природный феномен — в противном случае "гости из будущего" непременно были бы отмечены в истории. Версия, на которой сошлись здесь научные светила, посвященные в нашу тайну — что в еще более далеком будущем, веке двадцать пятом или тридцатом, наши потомки экспериментировали с нуль-переносом, чтобы сократить путь до дальних звезд — и вышел побочный эффект, что мы попали в "хронодыру". Если так, то нам чертовски повезло, что не в дальний космос или в мезозой. Впрочем, Курчатов (пока еще не академик), после разговора с Серегой Сирым (наш мех, командир БЧ-5 и единственный человек в экипаже, кто может поддерживать разговор на тему "гнусных теорий Энштейна") предположил, что случилось не перенесение, а "расщепление" временных линий — из той ветки истории мы никуда не пропадали, и я сейчас там тяну службу кап-один мирного времени, старпом Петрович получил другую лодку в командирство, Елезаров благополучно вышел на пенсию — и никто там даже не подозревает, что возник "слепок" того континуума, ведущий самостоятельную жизнь. Это что ж, мы здесь копии самих себя там?

— Не более чем "там" — копия этого мира. Поскольку обе исторические последовательности равноправны. Это лишь гипотеза — но вполне правдоподобная.

Хоть семьи наши там горевать не будут. И СССР (тьфу, Российская Федерация — отвык уже от прежнего имени своего Отечества) не утратит ценную боевую единицу флота. А мы пройдем свой путь здесь, до конца — уже изменив историю настолько, что "схлопывание" линий произойдет очень нескоро, если вообще произойдет.

— Поскольку между разными историческими реальностями (или "параллельными временами", если это звучит нагляднее, доказан факт обмена материей (в лице нашей лодки), то значит, эти "параллельные" находятся между собой в некоей взаимосвязи. И, по прошествии времени и нивелировании расхождений, могут снова слиться в один временной поток — оставив дуализм "параллельного" отрезка как загадку истории.

Читал у Бушкова про "загадку князя Олега", того самого, укушенного змеей. Две авторитетнейшие русские летописи, признавая сей факт, расходятся как в месте, где это случилось — Киев или Ладога, так и в дате, довольно сильно. Сирый тут же предположил, что на то Олег был и Вещим, то есть колдуном, сумел обмануть время — но от судьбы не уйдешь. Стоп, это выходит, что можно усилием воли время повернуть?

— Слышал, что в йоге такое возможно, — ответил Серега. — Общался я в начале двухтысячных с одним мужиком, в Индии бывавшим и плотно подсевшим на восточную философию, ну "рерихнутым" слегка, так он утверждал, что если низшие ступени йоги — это управление только своим телом, то самая высшая — это именно власть над пространством-временем, когда можно ближнее будущее увидеть, и остановить, и назад отмотать, пока новые причинно-следственные связи не успели образоваться. Сам он, понятно, так не мог, но якобы говорил с тем, кто знает точно.

В итоге, есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — то науке пока неизвестно. Но не удивлюсь, если, как намекнул мне "жандарм" Кириллов, персональный охранитель нашей тайны здесь, в чине комиссара ГБ в ведомстве Лаврентий Палыча, и в самом деле создано подразделение, ищущее таких, как мы, "попаданцев", а заодно все, не укладывающееся в рамки современной науки. Как в начале двадцать первого века листки вроде "НЛО" и прочей газетной уфологии просто изобиловали слухами, вроде как "на острове Пасхи найдены останки средневекового рыцаря в доспехах тринадцатого века" — вот только абсолютно достоверного, документально подтвержденного факта нет ни одного.

Кроме нас — так что лично я теперь во что угодно поверю.

Так начался наш первой боевой поход, с третьего июля по третье сентября сорок второго года этой реальности, как записано в тетради. Причем выкинуло нас из Баренцева моря далеко в Атлантику, к американским берегам, так что пришлось еще долго идти домой. И не было сомнений, на чью сторону встать — в моем понимании, Отечество не выбирают. Если не знаешь, что делать — действуй по уставу и инструкции. Если нет инструкции — делай как учили. Хуже нет, чем метаться без плана, попав в переплет — огребешь гарантированно по полной и со всех сторон. А потому надо выработать план, которому неукоснительно следовать. Пункт первый — установить связь с властями в СССР. Пункт второй — нанести возможно больший ущерб фашистской Германии. Тем более что мы уже начали его реализовывать, при самом своем появлении потопив немецкую подлодку U-215.

Об обстоятельствах этого факта нас после расспрашивали научные светила. Поскольку та картина сейчас, по размышлении, выглядит предельно странно! Начиная с того, что вот так подгадать по времени и месту, чтобы "материализоваться" как раз там, где проплывал фриц? Но и само столкновение было необычным!

Сначала лодка затормозила, как будто кто-то попытался удержать двадцать тысяч тонн стали и сто тысяч лошадей на месте. Затем какая-то сила подхватила ее и стала выбрасывать с глубины сто восемьдесят метров на поверхность океана. Удар, от которого все попадали с ног, и страшный скрежет разрываемого железа над нашими головами.

Как позже оказалось, это трещал корпус немецкой подлодки (толщиной в три сантиметра броневой стали, выдерживающий погружение на двухсотметровую глубину), мы же отделались выбитыми стеклами на рубке! И масса "немки" меньше тысячи тонн против наших полных двадцати тысяч. То есть мы не должны были ощутить столкновение настолько сильно — но и вряд ли бы отделались так легко! Сирый предположил, что мы всплывали в коконе измененного пространства, который должен был исчезнуть лишь при контакте с достаточно массивным местным объектом, к которому и притягивался при попадании в это время. И так как вода, вытесненная нами, тоже должна была куда-то деться, или расступиться в стороны, то вдобавок возникла неслабая ударная волна, приложившая немцев, а нас достало отдачей. Затем ученый разговор нашего меха и академических светил ушел в такие квантовые дебри, что я полностью утратил нить беседы. Впрочем, интерес был чисто академический — главное, что мы остались целы и полностью боеспособны. А значит, независимо от всех последующих обстоятельств, немцы заплатят нам за все — кого еще нам считать виновными, что домой не попадем?

Вторую немецкую подлодку, U-436, потопили через четыре дня, посреди Атлантики. Чтобы дать экипажу вкусить крови врага — поскольку даже идеально подготовленный солдат мирного времени психологией сильно отличается от фронтовика. Экипаж стандартной немецкой лодки "тип семь", в зависимости от модификации, составляет от сорока четырех до пятидесяти шести человек — берем по среднему полсотни, итого с двух лодок из ста фрицев в живых остался лишь штурман с U-215, которого мы подобрали. И это было лишь начало того, что после немцы назовут Полярным Ужасом.

Затем была атака на конвой у Нарвика. Три груженых транспорта и минный заградитель "Ульм" — ничто не могло спасти их от самонаводящихся торпед следующего века, выпущенных с запредельной дистанции. Затем мы отошли в океан, чтобы через три дня вернуться. Поскольку знали, что немцы поведут в Германию на ремонт карманный линкор "Лютцов": это было в нашей версии истории, это произошло и здесь. И снова наш удар был успешным, не работали лодки в этом времени на наших дистанциях, скоростях и глубине — фрицы не могли ни обнаружить нас до атаки, ни увернуться. "Лютцов", а также легкий крейсер "Кельн", эсминцы Z-4, Z-27, Z-30, плавбаза. Победы, записанные в тетради под номерами соответственно с третьего по шестой и с седьмого по двенадцатый.

Затем был ракетный удар "гранитами" по аэродрому Хебуктен — причем мы целились не только по стоянке "юнкерсов", но и по жилью личного состава, потому что обучить хорошего морского летчика, это долгий труд. В процессе наша команда спецназа, высаженная на берег для целеуказания, мало того что успела подорвать склады горючего, боеприпасов, а заодно радиузел и электростанцию, так еще при возвращении захватила немецкий катер-тральщик (запись о победе под номером одиннадцать). Его мы после передали нашим, загрузив документами — как трофейными, взятыми в Хебуктене, так и спешно составленной "выжимкой" из нашего послезнания, по текущим военным вопросам. Впрочем, предки оказались гораздо умнее, чем мы о них думали — они уже догадывались, что за сила столь решительно вмешалась в морскую войну на северном театре. В отличие от "попаданческой" литературы (читал я как раз перед выходом опус некоего Заспы: наша ситуация, атомная подлодка проваливается в сорок первый, только в экипаже сплошные истерики, куда там "Дому-2", а местная кровавая гебня — это исключительно психи-маньяки, желающие истребить как можно больше своего же народа), у нас все было гораздо более четко и по делу. Немцы начинали операцию "Вундерланд", рейд линкора "Адмирал Шеер" в Карское море. В нашей истории это завершилось обстрелом Диксона и гибелью нашего парохода "Сибиряков". В этой же — посмотрим, как вы будете бегать от Морского волка (наш радиопозывной для связи с предками), жирные немецкие овечки!