– Буду ждать!

– Пожалуйста, береги себя, – прошептал он, и связь оборвалась.

Решив отдать телефон Элис, я обратила внимание, что она вместе с Кэри сидит за столом и что-то рисует в блокноте. Я подошла поближе и заглянула девушке через плечо.

Длинная прямоугольная комната с паркетным полом. На стенах, от потолка до самого пола, зеркала, а по периметру, на уровне пояса, длинный поручень. Элис сказала, что он золотой…

– Это же балетный класс! – неожиданно узнала я.

Элис и Кэри удивленно подняли головы.

– Ты знаешь эту комнату? – Голос Хейла звучал спокойно, но мне показалось, что он волнуется.

Карандаш Элис запорхал по странице, и через секунду я увидела запасный выход, стереоуста-новку и телевизор на низеньком столике в правом углу.

– Когда мне было лет восемь или девять, я ходила в балетный класс. Выглядел он примерно так же. Вот здесь, – я показала на квадраты в одной из стен, – располагались раздевалки, только телевизора не было, а стерео стояло тут, – я показала на левый угол. – В холле, где ждали родители, имелось специальное окно, и когда они на нас смотрели, то видели класс именно в таком ракурсе.

Элис онемела от изумления.

– Ты уверена, что это твой балетный класс?

– Нет, вовсе нет, тем более что большинство таких классов и студий выглядит одинаково: поручни, зеркала… – Я осторожно провела пальцем по рисунку. – Просто обстановка кажется знакомой.

– Есть ли причина, по которой тебе бы захотелось снова туда пойти?

– Не знаю, вряд ли… С тех пор прошло почти десять лет. К тому же танцевала я ужасно, а на концертах всегда стояла в заднем ряду, – призналась я.

– Значит, ты не представляешь, какое отношение может иметь к тебе этот класс? – настойчиво спросила девушка.

– Если честно, то нет. Я даже не уверена, что это та же самая студия…

– А где находилась та, в которую ты ходила? – как бы между прочим поинтересовался Кэри.

– Совсем рядом с маминым домом, так что меня не нужно было провожать, – ответила я и перехватила взволнованный взгляд Элис.

– Значит, это здесь, в Финиксе? – по-прежнему спокойно спросил Хейл.

– Да, – прошептала я, – на пересечении Сорок восьмой и Кактусовой улиц.