…Островский был в полном шоке от формы, от летающей тарелки, словом — от всего. Автомат у него забрали. На всякий случай. И никаким пояснениям своих спасителей он теперь не верил, не хотел. Майор сделал ещё одну попытку что-то объяснить, но капитан просто пропустил всё мимо ушей и теперь сидел в углу КШМки, тупо уставясь в пол. Внезапно машина качнулась и остановилась.

— Прибыли, командир. Давай, пройдёмся, разомнём ноги…

Эту фразу он понял. Послушно поднялся, вылез в овальный люк наружу и открыл рот от изумления: небольшая долина между горными вершинами была превращена в настоящий воинский лагерь. Большие палатки непривычного шатрового вида, полукруглые перекрытия выкопанных в земле складов, как он понял, и самое главное — те самые громадины, так легко порхающие в небе.

— Идём, капитан, познакомлю тебя с нашим командиром.

Майор потянул его за рукав.

— Что с моими людьми?

— Раненых отправим на Большую Землю, в госпиталь. Через пару дней их увидишь, остальные — в столовой. Может, тоже сначала перекусишь?

Островский насупился.

— Идём к твоему командиру.

И про себя добавил: «Эсэсовская морда»…

Штабом оказалась самая большая палатка в центре лагеря. Даже не палатка, а настоящий шатёр, охраняемый двумя забронированными наглухо часовыми. При виде майора они чётко взяли на караул. Тот отмахнул ответное приветствие, и шагнул за полог. Капитан последовал за ним и опять остолбенел — в центре штаба светилось изображение. Даже, не изображение, а подробнейший рельеф местности со всеми высотами, дорогами, лесами. Почти каждый миг вспыхивали условные обозначения. Одни — алые, другие — жёлтые и чёрные. Несколько голубых значков, по-видимому, обозначали авиацию. Перед голограммой, а ничем другим ЭТО быть не могло, стола небольшая группа военных в уже знакомых ему мундирах и двое в другой форме.

— Господин генерал, майор Кемпке прибыл. Со мной — капитан Островский из Россиянской армии.

Пронзительные серые глаза неизвестного казалось просветили того насквозь.

— В шоке, капитан? Генерал Рокоссовский, командир особого корпуса специальных операций.

— Ро-Ро-Рокоссовский? Тот САМЫЙ?!

— Нет. Не тот. Это мой отец.

— Но… как же?!

Генерал на мгновение задумался, потом внезапно улыбнулся:

— Да… Шок, пожалуй, слишком силён… Что с его людьми?

— Девять очень тяжёлых. Состояние стабилизировано, но нужно стационарное лечение. Четверо — лёгкие. Полевой госпиталь. Остальные — отдохнут, и в бой.