Через два дня пути по лесу монахини вышли к холму у излучины небольшой речки. Холм был отделен от леса большим лугом, по которому шла хорошая, мощеная дорога.

– Старый имперский тракт, ведущий к Ларнийскому перевалу, но до него еще далеко. – Ирэн показала на громаду гор, синеющих на севере. На их фоне серым пятном выделялась могучая крепость. Девушка пояснила: – Дрэгисский замок, он как раз между вами и горами будет. Вы как бы под его защитой, а в случае набега сможете в нем укрыться. Пока свой монастырь не построите.

– Ага! – поддержала подругу девочка. И черноволосая продолжила:

– Вот туда вам следует обратиться за разрешением, к барону Дрэгису. Ну а пока затаскивайте свой скарб на холм.

Усеянный большими и малыми камнями холм представлял собой естественное укрепление. Один из склонов был более пологий, по нему и проехали телеги с монастырским добром. Разгрузив телеги, монашки под руководством сестры Оливы из них же соорудили заграждения в просветах между камнями и установили защитные амулеты. Ирэн активно помогала послушницам будущего монастыря Святой Урсулы. А Листик, усевшись на большой камень в самом центре холма, с интересом наблюдала за этой суетой. Особенно девочку заинтересовал сверток в половину человеческого роста, что бережно достали из одной телеги мать Русилина и одна из монахинь. В свертке оказалась искусно сделанная статуя. Ее установили на небольшой камень как на постамент.

– Это кто? – спросила покинувшая свой наблюдательный пункт Листик, разглядывая фигуру строгой женщины с поджатыми губами и постным выражением лица.

– Святая Урсула, покровительница нашей будущей обители, – ответила Русилина. – Ее изображение будет стоять на алтаре нашего храма, в самом центре монастыря! Вот только поставить ее надо…

Мать-настоятельница растерянно посмотрела на высокий острый камень, на котором перед этим сидела Листик. Он был точно в центре холма. Если поставить туда статую, то будет слишком высоко, а убрать этот громадный камень очень непросто, похоже, это вершина скального основания. Русилина вздохнула. Скалу не удастся передвинуть, ее придется срубить, но для этого надо нанимать каменотесов. Остальные скалы можно не трогать – они впишутся в ограду будущего монастыря.

– Ага, – кивнула Листик, ощупывая статую. Делала она это очень тщательно, словно изучая.

Русилина уже хотела сделать девочке замечание, но та резко повернулась к центральной скале. То, что произошло дальше, заставило всех бросить свои занятия. Листик протянула руки к высокому камню. Белое пламя, срывавшееся с ручек девочки, окутало скалу, но не скрыло ее. Было видно, как камень плавится, словно воск, меняя очертания. Так продолжалось минут тридцать. Окружающие затаили дыхание, ведь происходящее было похоже на чудо! Когда пламя пропало, на месте серого камня стояла белоснежная статуя в полтора человеческих роста. Но размеры не портили красоты того, что сделала Листик.

– Но это же не… – еще через минуту начала Русилина.

Мать-настоятельница хотела сказать, что эта статуя совсем не похожа на скульптуру святой Урсулы, но, повернувшись к привезенной статуе, Русилина застыла – изображение изменилось! Оно стало копией статуи, что сделала Листик. Вслед за матерью-настоятельницей к старой скульптуре повернулись остальные монахини.

– Это чудо! Святая Урсула выразила нам свое благословение! – выдохнула Олива, а Василина всхлипнула и, прижав руки к груди, опустилась на колени, ее примеру последовали и остальные монахини.

Вместо аскетичной, даже суровой женщины на монахинь смотрела молодая девушка, ее лицо просто светилось счастьем, а причина этого была у нее на руках – небольшой сверток, из которого высовывались маленькая головка и маленькая ручка, а на мир смотрели широко распахнутые удивленные глазенки.

– Вот, – удовлетворенно сказала Листик. – Вот такой должна быть настоящая святая!

Одна из сестер прикоснулась к большой статуе, провела ладонью по складкам ее одежды и вскрикнула. Ссадины, полученные монахиней при разгрузке телег, исчезли! Примеру сестры последовали остальные. Ссадины и ушибы исчезали, будто их и не было.

– Это чудо! – восторженно повторила Олива. – У меня больше не болит рука в месте старого перелома! Да и уплотнение там пропало!

– Ага! Она же святая, – пожала плечами Листик.