– Так сами ж и добыли, Евпатий Львович, – пожал плечами Белояр, – у меня тут охотников много, не голодаем. Голодный мужик воюет плохо.

– Ну, ладно, – махнул рукой воевода, – пущай полакомятся. Прав ты, когда еще мужик так сытно поест. Так сколько их тут у тебя осталось, говоришь?

– Тыща с лишком наберется, – ответил Белояр, – эти еще из лучших. Хоть пару раз копьем махнуть смогут, если заставить.

– Пару раз? Уже неплохо, – похвалил воевода. – Чует мое сердце, скоро все они пригодятся. Ладно, отдай приказ моих ратников на постой определить и пойдем, с остальными предводителями переговорим. Да и сам я бы не отказался перекусить. С утра по лесам шатаемся без отдыха.

Белояр кивнул и отошел к костру.

Получив приказания, десяток мужиков схватили копья и быстро разбежались кто куда. Растворились в темноте, словно их и не было. Коловрат тоже отправил двух гонцов в лагерь, а остальным разведчикам разрешил присесть прямо к этому костру. «Бой» был окончен, можно и поесть. Местные мужики, с сожалением поглядывая на кабана, мясом с лесными духами все же поделились. А вскоре меж ними уже и разговор завязался. Война войной, а перекусить всегда не грех.

– Ты говорил в последнюю седмицу много чего произошло, – напомнил Белояру его слова воевода, когда они уже шагали сквозь темноту от одного костра с ополченцами к другому. – Давно ль вы тут обосновались?

– Почитай уж третья седмица пошла, как тут живем, – сообщил Белояр, выдергивая ноги из неглубокого снега, – землянок даже нарыть успели. Как дошли слухи, что у Рязани татары появились, да под Ижеславлем первые конные разъезды заметили, тут Захар нам и приказал – уводить людей. Они с Еремеем сразу лагерь бросили и лесными тропами под Пронск вернулись. Тыщу крестьян там всего успели насобирать, да толком никого обучить еще не смогли. У меня в лагере под Пронском две тыщи было. Но, как только татары появились у Пронска, так мы все вместе деру и дали. Уж прости, Евпатий Львович, в бой ввязываться не стали. В открытом бою крестьянам несдобровать.

– Все правильно сделал, – подтвердил воевода, – не для открытого боя их собирали.

– Так пятки сверкали, только нас и видели. – продолжал Белояр. – Правда, по дороге к берегам Рановы больше половины крестьян деру дала. Разбежались кто куда по лесам, дурни. Оружие побросали. По домам решили вернуться. Будто им спасение у татар будет. Померзнут только по дороге и все дела.

– Тоже верно, – кивнул Коловрат, обходя заснеженную елку. – Мы под Пронском нашли две дюжины таких крестьян в лесу, замерзли насмерть. Видать, из твоих беглых.

– Ну, вот и пришли, – сообщил Белояр и первым обошел завал из бревен, прикрывавший от ветра большой костер, на котором тоже жарили кабана. Напротив плотной стеной росли три высоких ели, так что место выглядело укромным. Чуть в стороне виднелся небольшой заснеженный холмик с криво прилаженной деревянной дверкой – вход в землянку. Костры остального крестьянского воинства были едва заметны между деревьями еще ниже, по дну глубокого оврага.

– Смотрите, кто к нам в гости пожаловал! – произнес Белояр, выходя на свет.

У огня грелось несколько человек. Коловрат насчитал шестерых. Все это были люди ратные. Четверых воевода не признал в лицо. А двоих остальных ему доводилось видеть раньше и очень часто. Ближе всех к нему сидел приказчик Захар, замотавшись сразу в два ферязя и нахлобучив шапку меховую по самые уши. Видно, холод его мучил сильно. А рядом ворошил в огне угли палкой сотник Еремей.

– Ну, здравы будьте, други мои! – громко возвестил о своем прибытии Коловрат и, увидел ошеломленные лица обернувшихся к нему людей.