- Ты хоть понимаешь, что однажды тебя бы просто заказали. Мне или Матвею, либо кому-то такого же уровня.

Вот тут уже длинные ресницы делают пару испуганных взмахов вверх-вниз, а глаза наполняются ужасом, смешанным с легким недоверием.

Что ж, придется объяснить более доходчиво.

- Ты не просто рушишь чьи-то репутации. Ты действуешь на уровне корпораций и систем, а это уже – мой масштаб. Не хотелось бы однажды прятать тебя от ликвидатора такого уровня. Так что, считай, что больше в этой сфере ты не работаешь. Деньги твоему заказчику я смогу вернуть.

- Так просто не получится, - начинает протестовать Яна, - если заказ принят, то деньги назад не возьмут. Тут уже сложившаяся практика.

- Возьмут. Смотря, как их предложить, - стараюсь вложить максимум уверенности в каждое слово, - поэтому начинай потихоньку планировать, как вернешься в привычную деятельность. Политический пиар – это вообще полностью твоя стихия, да и с адреналином там у вас нехватки точно нет. Ника, кстати, тебе хотела что-то предложить, так что как все закончится, свяжись с ней.

Заметно успокоившись, Янка погружается в раздумья и мне до безумия нравится следить за тем, как меняется ее настроение. В ее глазах мелькает озорной огонек.

- У меня к тебе тоже есть встречная просьба, - начинает она, но я заранее знаю, о чем она может попросить.

- Яна, если ты о моем выходе из этой системы, то он уже состоялся. И теперь для всех я – владелец крупного охранного агентства. Ну и так, еще по мелочи, пара дел, но все – строго официально.

Янка доверчиво смотрит на меня и улыбается. Притягиваю ее к себе и целую, чтоб окончательно ее расслабить.

Главное, что ушли от обсуждения планов Матвея – с этим я должен разобраться сам.

Переплетаем пальцы друг друга и Янка, нащупав шрам на моей правой ладони, вздрагивает.

- Его же раньше не было? – задумчиво спрашивает она, осторожно ведя пальцем по тонкой линии, оставленной лезвием ножа.

- Ну да, ему около года, - хмуро усмехаюсь я, пока Янка хватается за другую руку. Там – такой же, брат-близнец.

- Господи, Влад, это откуда? Они же почти одинаковые, - ужасается она и я чувствую, что вот-вот снова расплачется.

Выдать крупицу правды и снова уводить от этой дурацкой темы.

- Это – ножевые. Пытали, пока был в плену. Предали, кстати, свои же.

- Свои бы не предали, - резонно возражает Янка, - я никогда не предам.

- Да ладно, Яна, дело прошлое. Я уже полностью восстановил руки, стреляю так же, как и раньше. Игра на гитаре тоже никуда не ушла.

При упоминании о гитаре, Янка мечтательно зажмуривается, и в эту минуту передо мной снова – та восхищенная восемнадцатилетняя девочка, в которую я влюбился восемь лет назад. Черт, нет, сейчас она даже еще более соблазнительная и горячая, еще более желанная и красивая.