– Куда же еще? – даже удивился Павлен. – Беда в том, что мы только примерно можем представить направление, куда ушел тот, кого мы ищем. К сожалению, точности в этом вопросе у нас нет, хотя на его след мы все же напали. Вернее, это даже не след, а только намек на него.

Теперь понятно, где вы пропадали все эти дни, святые братья. Ну, удачи вам в этом нелегком деле, ищите и дальше, берите след, вынюхивайте, только я-то здесь причем? Выслеживать никого не обучена, проворонила даже то, что собственный муж закрутил любовь с племянницей...

– Так вот... – продолжал Павлен. – Нам надо, чтоб вы сходили кое-куда, и хорошенько расспросили об этом человеке. Кстати, вот его изображение.

Я взяла протянутый мне большой серебряный медальон на цепочке. Внутри, как и следовало ожидать, оказался портрет молодого человека в богатой одежде. Я, разумеется, не могу отнести себя к знатокам живописи, но все же с уверенностью могу сказать, что этот портрет писал большой художник – недаром изображенный человек выглядел как живой. Так, что можно сказать о нем на первый взгляд? Симпатичный парень, хотя и не сказать, что расписной красавец. Судя по крою одежды, ее богатству и отделке, этот человек относится к аристократии, да и семья не из бедных. Понятно и то, что заказывать портреты у такого художника по карману далеко не каждому – без сомнений, подобный портрет обошелся заказчику в кругленькую сумму. А в целом... Могу с полной уверенностью сказать лишь то, что ранее я этого молодого человека никогда не видела. А впрочем, вроде есть что-то знакомое... Всмотрелась повнимательней... Хотя это мне, скорей всего, показалось: могу поклясться, что с этим парнем я никогда не встречалась даже мельком.

– Милый молодой человек... – я вернула медальон. – Увы, но мы не были представлены друг другу.

– У меня в этом нет ни малейших сомнений... – Пес Веры улыбнулся уголком рта. – Но вам придется назваться его близкой подругой.

– Не понимаю!

– Сейчас поймете...

Дальнейшие слова инквизитора вызвали у меня если не шок, то бесконечное возмущение. Во всяком случае, от растерянности вначале я не могла вымолвить ни слова, но потом замотала головой:

– Да за кого вы меня принимаете?!

– За человека, с которым Святая инквизиция заключила договор, и кто обязан исполнять ее требования, если они соответствуют необходимости.

– Я отказываюсь выполнять то, что вы сказали!

– Не советую вам даже думать об этом.

– В любом случае, я не желаю подрывать свою репутацию, придя в то самое место! Если вы не знаете, то спешу вам сообщить: слухи о подобных посещениях разносятся быстрее ветра! Мне еще торговые переговоры вести, и если пойдут разговоры о том, что меня видели в столь злачном месте – а кто-нибудь меня там обязательно увидит!, тогда... В итоге я получу такой ущерб и своему делу и репутации, что позже век не отмоюсь! Честное имя для торговца значит очень много, если не все!

– Не отвлекайтесь... – инквизитор отмахнулся от моих слов, словно от гудения назойливой мухи. – Лучше запоминайте, что вы должны сказать и сделать. Мне бы очень хотелось, чтоб все было весьма достоверно, а иначе... Иначе быть просто не должно.

А, чтоб тебя, святоша хренов!..

Не прошло и часа, как я стучалась в крепкую дверь двухэтажного дома с зашторенными окнами. Район, конечно, был не из лучших – ближе к окраине, но зато эта небольшая улочка была аккуратно подметена, да и само здание выглядело опрятно, в отличие от большинства окружающих домишек. Все верно: тут, как говорится, надо поддерживать должный уровень, соблюдать видимость порядка – все же в двухэтажном доме находится публичный дом, как мне сказали, лучший в этой стране. Несколько неподходящее место для визита честной женщины, вы не находите?

Дверь мне открыл крепкий детина, как видно, здешний охранник. Оглядев меня с головы до ног, он произнес одно лишь слово:

– Ну?

– Я хочу видеть хозяйку.