Мама с папой изрядно удивлены встрече. Рады, конечно, но прекрасно осведомлены, что в это время я должна быть с Кириллом у него дома. Сюрприз! Так вышло, что я нарисовалась на пороге без предупреждения: даже в домофон не позвонила, потому что консьержка заметила меня из окна и заранее открыла подъезд. От них сразу первый вопрос:

— Яна, что случилось?!

— Привет, мам, пап! Мне что, нельзя просто соскучиться?

Они настроены скептически. Не верят, сразу чувствуют подвох, а может, у меня на лице все написано. Кому с него читать, как не самым близким?

— Ладно, сдаюсь. Новости есть, и не суперские, — это я уже от Ромки хватанула его «супер-не супер», — но и не трагедия. Сейчас все расскажу. Только давайте что-нибудь поедим, хотя бы бутерброды.

Не хочется говорить о Кире гадости, как и волновать своих лишний раз. Отец с ума сойдет, если узнает, что я пережила вчера. Поэтому я ограничиваюсь общими фразами, что разочаровалась в этом мужчине и попросила свободы. А на такси приехала, потому что машина перемерзла за ночь.

— Да, небывалые холода в этом году, — соглашается папа. Он у меня хороший и спокойный человек. Брата моего, который сейчас работает в Москве, воспитывал в строгости, тогда как меня — баловал и продолжает это делать до сих пор. Он никогда меня не ругал, наоборот, оправдывал каждый мой глупый поступок. Может быть, дело в том, что я девочка, а может — что поздний ребенок: я родилась, когда папе было уже сорок шесть. Наверное, в ответ на его доброту, этих самых проступков я совершала так мало. Не хотелось чудить.

Они заметно расстроены новостью, что я снова одинока. За столько лет привыкли к Киру, считали членом семьи. Будто и не верят до конца:

— Делай, как считаешь нужным, дочка, но если вы помиритесь, мы будем только за, — говорит мама, когда после обеда я помогаю ей убирать со стола и загружать посудомоечную машину. — Зря вы разъехались. Молодые не должны жить раздельно. У него, наверное, кто-то появился. Я права?

— Не знаю, мам. Замечен не был.

— Обычно так и происходит. Ты сама сказала, что он как будто всегда раздражен, а такое не на пустом месте появляется. Ты же знаешь мою подругу Марину?

Далее она приводит в примеры различные случаи из жизни своих знакомых. С одной стороны, я понимаю, к чему она ведет, и вроде бы даже согласна, но при этом мне кажется, что дело не только в раздельном проживании. Возможно, если бы мы так сильно любили друг друга, мы бы попросту… не стали даже рассматривать те предложения о работе? А раздражение… разве следует строить семью людям, пусть изредка, но раздражающим друг друга еще до ЗАГСа?

— Твоя вина тоже есть, — продолжает мама. — Кирилл — интересный, перспективный. Живет один, никто вечером после работы не встретит, ужином не накормит, постель холодная. Да-да, Яна, не смотри так на меня. А много ли мужчине нужно?

— Мама, ну он же не телок, чтобы идти за первой встречной, кто поманит!

— За первой, возможно, и не пошел, а за десятой… Сколько вы живете раздельно?

— Почти полтора года.

— Надо было тебе уезжать с ним.

— И кем бы я там работала? Чем занималась?

— Родила бы! Как раз декрет, а там, может быть, и повысили бы его.

— Ой, мама! Опять ты за свое.