Последний час не чувствую пальцев ног и рук, ресницы покрылись инеем. Пробовала и двигаться, и разминаться, но холод настолько жгучий, что это не помогает. Мне страшно. Очень, просто до безумия страшно.
Кирилл, ну где же ты? Обещаю, что сделаю все, как ты хочешь. Никогда больше не стану с тобой спорить! Исполню любые желания, только забери меня отсюда! Вытащи меня, спаси! Вытираю слезы и шепчу: я уже часа два как на все готова.
Боже, если ты хочешь преподать мне урок, то я слушаю внимательно! И готова его усвоить, клянусь!
Да, мы разругались с моим парнем в пух и прах, я выбежала из его дома, села за руль и поехала одна в Красноярск. Пусть он злится на меня, бесится, но почему не поинтересуется, доехала ли? По хронометражу я давным-давно должна была быть дома.
В тот момент, когда я в очередной раз повторяю мантру: «не спа-а-ать», мимо проносится черный внедорожник. Со свистом! В своих мыслях я выскакиваю из машины, машу руками и кричу: «Спасите-е-е!» В реальности же едва дергаю рукой в его сторону и закрываю глаза. Слезы на ресницах ледяные.
Становится еще тише, чем прежде, — это двигатель вырубился.
Просыпаюсь внезапно от того, что кто-то теребит меня и жутко матерится.
— Девушка, эй! Девушка, ты живая?! Писец, мать вашу, как чувствовал, бл*ть! — меня трясут за плечи так сильно, что я открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд.
Мне кажется, это Кирилл, я тут же улыбаюсь ему: какое счастье! Он, видно, кинулся меня искать, поехал следом, хоть и спустя столько времени. Увидел знакомую машину на обочине. Но полет моей романтической фантазии прерывает очередной поток отборный брани:
— Вот безмозглая, заледенела вся.
Голос низкий, абсолютно незнакомый. Я понимаю, что это не Кирилл, но радости от этого меньше не испытываю. Лишь нотка разочарования как укол в сердце: мне хотелось, чтобы меня спас именно он.
Незнакомец пытается завести машину, я подсказываю: «бензин закончился», — но почему-то вместо слов лишь тихо мычу. Он и сам это понимает, сгребает меня в объятия и вытаскивает из машины, куда-то тащит. Я не сопротивляюсь. Лишь мысль в голове — положит в сугроб, а машину заберет.
Но вместо сугроба он усаживает меня на заднее сиденье своего внедорожника, сам забирается следом. Здесь та-а-а-к тепло! Он снимает мои сапожки на рыбьем меху, быстрыми, точными движениями ощупывает ноги и руки, после чего расстегивает мой пуховик. На мгновение замирает, смотрит в глаза — они у него карие, обеспокоенные, и говорит:
— Я сейчас раздену тебя, ты не вопи, а по возможности помогай мне, поняла?
Киваю. Чего ж вопить, мы в тайге. Какой смысл? Он стягивает с меня примерзшие к телу джинсы, затем свитер, делает знак снимать лифчик, поспешно раздевается сам. Мои пальцы не слушаются, и он быстро и умело помогает освободить грудь.
В ответ на его действия я радостно киваю, по правде говоря, мне вообще все равно, будут ли меня насиловать, сейчас главное, чтобы он прильнул ко мне своим горячим телом. Боже, скорее же!
— Трусы можешь оставить, — говорит со смешком, когда я тянусь к своим розовым стрингам.
К моему огромному сожалению, телом он ко мне не прижимается. Вместо этого упаковывает в свои штаны, в которых тону. Они мало того что с начесом, еще и щедро согреты своим владельцем. Следом напяливает на меня свою флисовую кофту, на ноги — носки. Все теплое, и пахнет приятно. Сам мужчина остается в черном облегающем термобелье.
— Так, дальше, — говорит скорее себе, чем мне. Голос взволнованный, хотя движения четкие, ничего лишнего, никакой паники. Вручает мне термос: — Очень горячо, пей осторожно, поняла?