Пока я выбирался из подвала, во двор набилось столько полицейских и медицинских машин, что я подумал — не взять ли с этих досужих ребят плату за парковку? Все-таки частная собственность и все такое. Это было бы вполне по-американски. Десятка полтора их там точно скопилось. По два фунта за час — тридцаточка как с куста! Эх, мечты, мечты…

Собственного света в доме так и не появилось. Зато собравшиеся машины так удачно осветили интерьеры своими фарами, что при желании можно было бы читать книгу. Я выбрался за испещренную пулевыми отверстиями дверь и сел на ступеньку лестницы, ведущей на верхние этажи.

Слышались переговоры людей на улице, в окнах блестели мигалки, отражатели, фары — настоящее светопреставление в одном, отдельно взятом дворе.

— Сэр, — в лицо мне светили тактическим фонарем, закрепленным на стволе дробовика, — поднимите руки над головой! Ложитесь на пол!

— Это я звонил, на меня напали! — устало бросил я и наконец-то ощупал голову. — Нет здесь никого, ушли все.

Не сказать, что мне особенно досталось, так, пара порезов на черепе, на затылке лопнула и разошлась кожа — я нащупал кость — да левая рука, в которой я все еще сжимал осколок стекла, вся была измазана в крови. Моей или того бедняги со сломанной рукой — я не понял.

— Спасибо, сэр. Оставайтесь здесь, сэр, — смягчился неведомый полицейский. — Вам помогут!

За его спиной мелькнули еще несколько таких же громил в бронежилетах, над ухом простучали ботинки и вереница вооруженных близнецов устремилась наверх. Чего они там искали? От дохлого осла уши? Хотя… Могли ведь мои гости оставить где-нибудь здесь бомбу? Если их послали те, на кого я думаю, то…

Я даже не успел додумать до конца свою мысль, а ноги уже несли меня в спасительный подвал.

Бомба?! Да легко! Удивительно, почему они сразу не взорвали весь квартал!

— Сэр! — в спину мне что-то кричали, но я, отбросив приличия, не стал отзываться и изображать из себя джентельмена.

И остановился только у знакомого верстака. Не исключено, что никакой бомбы нет. Однако, береженого бог бережет. А я стал с некоторых пор набожным. Иногда. Если очень страшно.

— Сэр, — кто-то осторожно спускался ко мне, — сэр? Простите, могу я к вам подойти?

— Идите сюда! — я включил фонарик, забытый здесь после схватки.

— Спасибо, сэр. Сержант Томсон, сэр, — представился полицейский. — Почему вы сюда убежали? Чего вы боитесь?

— Закария Майнце, пострадавший. Хозяин дома.

Мне совсем не хотелось разговаривать, но от процедуры опроса свидетелей избавиться не удалось бы в любом случае. Протоколы-опознания-фотопортреты. Кстати, фотопортреты я б нарисовал довольно точно! Черные перчатки, черные куртки, черные шапки с прорезями на глазах, черные штаны — хоть и не умею рисовать совершенно, получилось бы довольно похоже на оригиналы и так же бесполезно. Отвертеться не выйдет. Если только умереть? Кстати, почему бы мне не умереть?

— Вы позволите, я закурю?

— Валяйте, офицер. Только имейте в виду, что это было не ограбление, а покушение и в здании может найтись установленная бомба.

Он моментально выдернул из кармана своей куртки… тьфу, бога душу! Чуть не обделался! Конечно, рацию! И торопливо заговорил: