Немножко потыкавшись по разным улицам, подивившись на местных жителей, практически не страдающих от жары, я отловила какую-то цыганку за рукав и, недвусмысленно прокрутив в пальцах сверкнувшую золотом монету, спросила, как пройти на торжище. Девочка, завороженно глядя на ладонь, в которой монетка исчезла тем же таинственным образом, как и появилась, предложила проводить.

Шли недолго – всего пару улиц. Провожатая молчала, я не уставала радоваться своему щиту и с сочувствием смотреть на редких прохожих.

– Пришли!

Я удивленно осмотрелась вокруг, но рынка что-то не заметила. С недоумением оглянувшись на девочку, поняла, что надо мной не только не издеваются, но и хотят получить за работу обещанную монетку.

– И где торжище? – ласковым голосом, сочившимся ядом, спросила я.

– А торжище вон там, за поворотом, – ничуть не смутившись, ответил ребенок. – Просто меня там не любят.

«Что-то стащила», – мысленно решила я, не пытаясь допытываться, что именно и зачем.

– Хорошо. Если обманула – пеняй на себя.

Заполучив-таки сантэр, девочка испарилась, оставив меня надеяться, что я в кои-то веки напоролась на честную цыганку. «Ага, осталось еще встретить бескорыстную ведьму – и отправиться в психиатрическую лечебницу!» – высунулся с задворок сознания глас разума, но был тут же с позором изгнан обратно, и я направилась к обещанному рынку.

Как ни странно, рынок там действительно был. Огромный, шумный, яркий и хаотичный. В общем, обычный рынок. Увидев в первой же лавке платье из лилленского шелка, я застыла как вкопанная и алчущим взглядом пожирала вожделенную одежку, пока насторожившийся торговец не погнал в три шеи ничего не покупающую, но усердно отгоняющую одним своим видом других покупателей ведьму.

Вот ведь мечта идиотки! Казалось бы – платье и платье, но куда там! Голубая мечта детства – походить в платье из лилленского шелка. Несбыточная мечта – стоит взглянуть на ценник. И все равно до слез хочется…

Немножко побродив по рядам, купив себе в качестве исключения шоколадку (нет, я не фигуру берегу – просто ведьмы вообще в еде неприхотливы и такими вещами себя редко балуют), вдоволь наторговавшись чисто из спортивного интереса, я уже решила отправляться домой – обещанные заклинанием три часа были на исходе.

Но тут почувствовала руку, беззастенчиво залезшую ко мне в карман. Прижав локтем загребущую ручонку, я развернулась с намерением превратить вора во что-нибудь оч-ч-чень малопривлекательное и… И увидела цыганку, провожавшую меня до торжища.

– Хм… – Я грозно сдвинула брови, придавая лицу самое жесткое выражение. – Привет подрастающему поколению. Теперь я знаю, за что тебя здесь не любят.

Железной хваткой взяв девочку за руку, я потащила ее прочь с торжища, решив, что проводить воспитательную работу лучше в каком-нибудь другом месте.

Едва оказавшись вдали от любопытных взглядов, я взяла цыганку за плечи и развернула лицом к себе.

– Ну? Объяснения будут? Или просто превратить в лягушку и оставить прямо здесь?

– Не надо в лягушку, – тихим, но твердым голосом прошептала девочка.

– Тогда объясняй, каким образом в твою черноволосую головку пришла бредовая идея обворовать ведьму.

– Мне деньги надо. – Хм, какая новость! А я-то думала, что по карманам люди лазят исключительно ради удовольствия. Впрочем, и с такими встречалась…