– Это ж чистый садизм, майор! – возмутился подполковник.
– Может, оно и так. Только вы там, в Хабаровске, по кабинетам рассиживаетесь, а мы здесь, в тайге, с контингентом[8] день и ночь гробимся. Я вот, например, знаю, что вам, товарищ подполковник, не доводилось в лагерях служить. Вы ж все больше по штабам…
– Ладно! – энергично махнул рукой Старцев, не давая начальнику колонии продолжить. – За что отбывал этот Солонов?
– В какую ходку? – поинтересовался Загни-
борода. – Первую, вторую или третью?
– Он же молодой! – еле шевеля отпавшей челюстью, выговорил подполковник. – Когда успел?
– Потомственный урка, – пояснил комбат. – С четырнадцати лет по лагерям да пересылкам.
– М-да… – Теперь закурил и Старцев. – Час от часу не легче. Говорите за последнюю…
С Горошинской зоны узбек освободился и тормознул на недельку в Чегдомыне. Аккурат в это время и Данил Солонов из Пермской колонии вернулся, где мотал срок за кражу. Рыбак рыбака видит издалека, вот и эти друг друга враз закнокали[9].
И рассказал узбек русскому, что родом он из Зарафшана. Того самого, где золотодобыча открылась. И родственник, мол, его какой-то на прииске работает. Эх, подобраться бы к золотишку!
Оглянулся Солонов по сторонам – хиреет житуха. А разбогатеть хочется. И вспомнил, что согласно принципам пролетарского интернационализма русский и узбек – близнецы-братья.
Короче говоря, дорога длинная, земля целинная. Сулейман – так звали узбека – был полон решимости раскулачить приисковых богатеев, которых, если верить официальной статистике, в Советском Союзе нет и быть не может. Сулейман не промах. Его не проведешь. Он точно знает, где у родственничка золотишко припрятано.
– Что ж ты, паскуда, родного человека продаешь? – спросил тогда Солонов.
А узбек поведал, что родственник женился на девушке, которую любил Сулейман. И она Сулеймана любила. Чтоб, значит, соперника устранить, дядюшка его в колонию и отправил. Двадцать баранов начальнику районной милиции отдал, тот дело и состряпал. Упекли Сулеймана за хулиганство.
– А-а-! – развел руки Солонов. – Ну тогда наказать нужно.
И отправились они в далекий Узбекистан, где среди пустыни зеленым оазисом раскинулся прекрасный город Зарафшан.
Договорились таким образом. Сулейман лишь наводит Данила на родственника. А Солонов сам решает, как ему завладеть богатством. Затем полученное золото делится поровну.
Среди ночи проник Соленый в дом золотодобытчика и попросту перерезал всех – от престарелой матери дядюшки Сулеймана до пятилетней дочери. К слову сказать, под нож попала и несостоявшаяся невеста наводчика. Самого же главу семейства привязал вожжами к опорной балке в хлеву и стал колоть клинком, выпытывая, где тот прячет золотишко. Не выдержав пыток, дядюшка умер от болевого шока. Никакого золота у него и не было вовсе.
Узнав о случившемся, Сулейман перепугался до смерти и сам побежал в милицию – заявлять на подельника. Соленого задержали.
Затем был суд. Приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. Но Соленый из тюрьмы подал прошение о помиловании. Верховный Совет СССР, рассмотрев материалы дела, принял решение продемонстрировать всему миру гуманность советских законов. Любой гражданин Страны Советов имеет шанс исправить допущенную в жизни ошибку. Не звери же мы, в конце концов! Не капиталисты какие! И поместили Соленого сначала в специальную тюрьму для помилованных смертников, откуда за примерное поведение перевели в обычную колонию уже через три года…