Я задумался, Оксана достала из сумки планшет и сказала, что ей надо подготовиться к беседе. Время пролетело незаметно.

Когда мы почти доехали до жилища Листика, преподавательница наконец-то подняла усталые глаза и посмотрела за окно. А когда повернулась ко мне, её лицо было бледным, как будто она увидела призрака.

— Куда ты меня привёз, Митрофанов? — прорычала она, будто демоница.

— Ну наконец-то… — произнёс голос Лилит в голове.

Так и до убийства не долго. Вон как смотрит своими гляделками, до добра такие взгляды не доводят.

— Что наконец-то? — мысленно спрашиваю у Лилит.

— Забудь, потом поговорим, — беззаботно отвечает нечисть.

— Когда?

— Когда станешь думать мозгами, а не членом! — отрубила рогатая и снова исчезла, отправляясь спать.

Лебедева тем временем едва в обморок не упала.

— Это же, это же… — она неверяще смотрела то на меня, то на аккуратный домик, к которому мы подъехали.

— Ага, — просто ответил я. — Оно самое.

Авто остановилось, Михаил открыл дверь и галантно подал Лебедевой руку. Я не собирался быть до такой степени учтивым, непонятно, как отреагирует организм на прямое прикосновение к подобной представительнице прекрасного пола. Хватит и просто общения, слава богу, меня больше не вырубает от её присутствия.

К дверям уже спешила Жанна, мы с Оксаной подошли к калитке и дождались, пока нам откроют.

— Ба в гостиной, — пробурчала внучка и пошла назад.

— Ты издеваешься! — всю дорогу до дома шипела Лебедева, заставляя меня пожалеть о своём поступке. — Мне надо было подготовиться. Может день. А лучше неделю. Через месяц мы можем сюда вернуться. Давай уйдём, а? Митрофанов! Мы уходим!

Все стадии, отрицание, гнев, торг, депрессия, смирение.

Тем не менее, она продолжала идти за мной, хоть и слегка качалась на негнущихся.

У двери в дом Оксана затихла, когда я предположил, что девушка отмучилась, ситуация достигла апофеоза. Меня схватили за рукав и потащили на выход. Такое ощущение, будто это не хрупкая девушка, а грёбаный грузовик.

Остановившись, дёрнул преподавательницу за руку и посмотрел в шальные глаза, наполненные страхом.